Лон, чуть подождав, со вкусом закончил: — Ведь все эти пирамиды в провинциях гладкие, ступенчатые, всякие пагоды, башни — это всего-навсего обычное подражание колоний метрополии.
— Интересно, есть ли на Гее еще такие же точки… пересечения?
— Как ты думаешь, для чего я тебя тренирую в ясновидении? Касс посмотрела на него с недоумением. Поэт сам же и начал отвечать на свой вопрос: — Находить эти точки тоже. Это будет одной из твоих задач.
— Мне даже в голову не приходило…
— Знаю, знаю. — Лон насмешливо сложил губы. — И никому поначалу в голову не приходит. Казалось бы, ложись себе в транс, будущее смотри… Если ты ясновидящий. Но ведь от нас еще реальная польза нужна. Например, точки пересечения. Вот и столбенеешь в трансе, глобус крутишь. Потому что точек этих сколько хочешь, их только не всегда легко найти.
— Не очень-то свободно себя здесь чувствуешь, — отметила Касс. — Мало тут радости, на пересечении. Слишком торжественно… Слишком жутко.
— А я тебе о чем… — Лон ухмыльнулся: — А в знаменитой Халдее, где каждый корчит из себя великого мудреца, Эдем по иронии судьбы, обозначает райское местечко.
Лон сорвал аэробиль с места. Он вывернул вправо, вниз, еще минута — и поэт осторожно поставил аэробиль на огромную гладкую плиту. Одну из тех которыми была вымощена площадь перед дворцом Зева и Эры.
Перед входом во дворец на площади уже толпились обозреватели. Сбивая друг друга с ног, искатели сплетен ринулись к аэробилю. Пришлось проталкиваться сквозь эту плотную толпу, да еще под раздражающий нервы аккомпанемент ослепительных вспышек и восторженных комментариев.
Эра любила известность. Она получала чуть ли не чувственное удовольствие от сознания, что вся Посейдия наблюдает по визу Ее дворец, Ее прием, Ее семью, Ее. Музы обычно приглашались, охотно посещали ее вечера и приемы, самые знаменитые из Муз — иногда даже в качестве гостей. Конечно, впустить в дом всех, Зев их насмешливо называл сплетне-усилителями… — “Нет-нет, невозможно, ведь у нас тьма людей. Даже для нашего дворца… — не стесняясь гостей, говорила недопущенным Эра.
Гости уже начали заполнять ярко освещенные залы и дворы. Везде царила суета, шум и беспечность большого приема.
Тут и там сновали гномы, порхали эльфы. Бронзовые, отполированные до зеркального блеска, этрусские подносы, уставленные посудой, снедью, питьем, казалось, сами по себе перелетали с места на место.
В огромных купальнях, выложенных разноцветным мрамором, нимфы раскладывали полотенца, шампуни, губки, щетки, кремы. В обоих, горячем и холодном бассейнах, в протоках между ними носились зеленоволосые русалки, готовые служить, развлекать, массировать, ублажать.
