Замок покосился, частично обрушился и несмотря на все усилия устоял. До тела выгорел весь внутренний двор, и все постройки, сады и рощи вишнёвых деревьев. Остался только каменный исполин, одинокий и по прежнему величественный.
Шаманка боялась к нему подойти. Камни ещё дышали жаром, из нутра коридоров пахло кровью и смертью. А интуиция как никогда требовательно тянула её именно туда. Туда, где тела павших исчислялись десятками. Туда, где сражался погибающий род Маэда и его союзники.
— …так оставить нельзя. Такэда должны ответить за своё вероломство.
Умиравший говорил тихо, едва слышно. От черного кимоно остались лишь обгорелые тряпки, неспособные прикрыть почти сплошной ожог, в который превратилось его тело.
— Я виноват перед тобой, сын. Прости, что возлагаю этот Долг на тебя. Долг семьи, которой ты не имел все эти годы. Прости. Верю в тебя. Всегда верил…
Илана стояла в дверном проёме и не решалась приблизиться. И тем не менее она увидела одного из тех самураев, что бились у неё на глазах. Его доспех покрывали вмятины и трещины, в некоторых местах зияли рваные дыры, полированный металл закоптился и щеголял брызгами грязи и крови. Покореженный шлем валялся рядом, открывая юное лицо своего обладателя. Слишком юного для войны и всех её ужасов.
— Покойся с миром, отец. — прошептал он, закрывая ему глаза. — Я отомщу за вас. За всех, кого они убили сегодня. Они заплатят…
Илана отшатнулась — от парня шибануло ненавистью и лютой жаждой крови, он взвыл, вымещая в крике боль своей души. Она уже слышала такое — там, в мире духов, обитали древние демоны, алчущие душ и чужих мучений. И этот голос был неотличим от боевого клича тех опаснейших тварей.
Отшатнулась и побежала прочь, узнав того, кто смог увидеть её. Видящая узнала достаточно. Пора было просыпаться…"
Поэтому Видящая не увидела, может быть, самого важного. Пробудившийся хищник спугнул её.
Юноша в покалеченном экзоскелете неловко уложил тело отца рядом с остальной семьёй, сел рядом и зашептал:
— Пресветлая богиня Амэ, обращаюсь к вам. Не оставьте их в посмертии, примите своих детей в чертоги Света. И маму. Не разлучайте их. Молю вас об этом…
Ослепительная вспышка света заполнила собой всю комнату и рассыпалась десятком ширококрылых бабочек. Они настойчиво оттеснили юношу за пределы комнаты, прежде чем превратили её в погребальный костёр, усыпав тела погибших тысячами белых искр.
И только когда парень вышел под темное, затянутое дымными тучами небо и подставил лицо под падающие хлопья пепла, на самой грани его сознания прошелестел тихий, но вполне отчётливый голос:
