Сломанный Клинок | страница 19



— Помолчи немного. Я знаю твою ситуацию. Нелегко, согласен. Просто подожди. У тебя будет возможность обрушить на этих уродов Огненный Шторм и пройтись по их землям очистительным пламенем. Но не под нашим знаменем. И не сейчас.

— Вот так просто? — возмутился Андрей. — Забыть обо всём и ждать?!

— Да, главное, чтобы результат был соответствующий. — коротко отрезал его дядя, давая понять: спор окончен.

Пламя в камине уже пожрало всю древесину и продолжало гореть — его питала мощь Мастера, его желание убивать и мстить, и это пламя могло пожрать что угодно для утоления его мести. Русская аристократия не прощает потерь и нанесенных обид. Никогда. Андрей молча подошёл к зверю и, погрузив пальцы руки в искрящуюся шерсть хищника, почесал его за ухом. Оторванный от столешницы кусок дерева хищник взял с руки с покладистость воспитанного домашнего зверя и смачно захрустел выдержанной столетней древесиной.

— Ты мне поможешь когда придёт время? Нам понадобятся люди, техника. Я должен помочь ему отомстить. — спросил Андрей, глядя в переливающися ворохом оттенков языки пламени.

— Ты же знаешь что помогу. Весь клан поможет. Просто подожди. — поспешно сказал его дядя и с досадой поморщился. Слово данное племяннику придется сдержать.

— Надеюсь мы не опоздаем, как это уже случилось один раз…


***

Российская Империя;

Сибирь; Княжество Морозовых;

Город: Сибирск;

Высшая Кадетская Школа;


Он напал из засады, как хищный и смертельно опасный зверь — парализовал мой разум за доли секунды и запустил ледяные когти мне в сердце, вынуждая его сбиться с ритма, а меня ощутить необычайную слабость и дрожь во всём теле. Я ненавидел его и был благодарен ему. Не ждал его появления и желал его больше чем кого бы то ни было. Потому что был готов.

Страх.

Древнейший и коварнейший из врагов. Он взывал к моей слабости, шептал и уговаривал, угрожал и кричал, пытаясь добиться своей цели. В нём не было ничего от животного ужаса, только рационализм и холодная логика. Иначе у него не было ни малейшего шанса. Но и давать его ему я не собирался.

— Дальше как-нибудь сам, не провожайте. До вечера. — тихо сказал я опекунам и открыл автомобильную дверцу. Пахнуло морозной свежестью, под подошвой новехоньких ботинок захрустела тонкая наледь, налетевший ветер распахнул полы незастегнутой шинели. Дверца за спиной негромко хлопнула и почти сразу взревел движок. А я остался стоять перед гостеприимно распахнутыми воротами в новую жизнь.