Род Маэда был уничтожен полностью. Род Хаттори был его единственным правопреемником, о чём гласил старый договор времён Реставрации Мэйдзи, когда великие дайме Маэда согласились принять вассальную присягу от тех, кого хотела стереть с лица земли половина Японии. Вот только был один важный нюанс.
Маэда — Свободный Род. А Свободные Рода не могут иметь вассалов. Был заключён союз. И сейчас, согласно этому договору, только я мог юридически распоряжаться активами обоих семей. Как союзник. Пусть и де-юре. А активы — это две крупных компании, основной деятельностью которых было выполнение государственных оборонительных заказов. Собственно, из-за них и началась война.
Ответственность за тысячи людей, так или иначе связанных клятвой Служения, ответственность за исполнение множества обязательств, взятых не мною, но именем Рода. И священный Долг самурая. Точнее уже не самурая.
— Как ты себе это представляешь? На меня там все пальцем показывать будут. Тем, кто не сдержал Слово, нигде не рады, — спросил я, дыхнул на окно и несколькими движениями пальцев начертил два иероглифа на запотевшем участке стекла. — Помнишь ЧТО это обозначает?
— Помню. Не драматизируй. Здесь к этому отнесутся не так остро, как у вас в Империи. Если хочешь, можно устроить тебя в школу под другим именем.
— Никогда! — вскипел я и подпрыгнул на сидении, чувствуя как от стыда алеют уши и щеки. — Ты предлагаешь мне, потомку древнего рода, прятаться под чужим именем?!
— Спокойнее, Леон, спокойнее. Небеса не разверзлись, гром не грянул. Ничего я тебе кроме школы не предлагаю. Успокойся. Мы, кстати, почти подъехали. Аля, между прочим, очень за тебя беспокоилась.
Очередная вспышка эмоций меня доконала. Да и сказать уже было нечего.
— Хрен с тобой, зачисляй меня в школу. Посмотрим какая она хорошая. Когда на занятия?
— А я не сказал? Завтра!
***
…Дикий и опасный хищник притаился в углу комнаты, сжатый с трех сторон прочными кирпичными стенами — вольготно развалившись, он жадно, с треском пожирал свою добычу. Ещё несколько порций отборного корма для него ожидали своего часа и поэтому он торопился, сгорая от жажды и алчности.
Сидевший за письменным столом мужчина лет тридцати на вид задумчиво любовался зверем. Сотканный из искр и языков огня, он был великолепен. Дымные полосы гармонично сочетались с рыжим пламенем шерсти, в каждом движении хищника сквозили ничем неприкрытые мощь и Сила. Смертоносная и полуразумная "техника" ранга Мастер. Его "техника", вместившая в себя всю ярость, весь гнев и всю ненависть к его врагам. Его визитная карточка, благодаря которой он получил своё прозвище — Уссурийский Тигр.
