— Аааауумммф, — промычал я с набитым ртом, чувствуя как краснею, — Я в первый раз за всё время вышел на улицу. Рекогносцировка местности, так сказать. Но получилась разведка боем.
Соколов безмятежно улыбнулся и тряхнул рыжими кудрями, словно прогоняя непрошенные мысли. И огорошил вопросом в лоб:
— По-нашему ты болтаешь здорово. Акцента я, во всяком случае, так и не услышал. Ты шпион?!
Не поперхнулся я только чудом. Только сделал очень большие глаза. И очень удивлённые. А Пятница не успокоился и продолжал:
— А что ты так удивляешься? Я может всю жизнь мечтал, чтобы меня кто-нибудь попытался завербовать в иностранную разведку! Ты вон дерёшься как заправский супер-агент. Пять секунд и три бессознательных тушки. Я, например, так не умею. Только если Силой. То-есть, бахиром по-вашему. Так ты шпион?
Мне тогда очень хотелось ответить согласием. Но обмануть его полные надежды и доверия глаза было бы свинством.
— Увы, Алексей. Я не шпион. Прости, если разочаровал.
Тут же последовал следующий вопрос, с оттенком надежды в нетерпеливом голосе этого странного парня:
— Аманат? Это было бы весьма и весьма интересно!
— Кто?! Я и слова-то такого не знаю. — с чистым сердцем сообщил я, делая ещё глоток моккачино и наслаждаясь теплом. Декабрь в Сибири оказался гораздо холоднее декабря в Японии. А моя тонкая куртка никак не тянула местный климат. — Я всего лишь эмигрант. Временно. По ряду обстоятельств.
— От твоих слов за версту несёт горечью и тайной. Так что…не буду настаивать, — сделикатничал Пятница, задумчиво покачав головой и просветил меня неожиданно цепким, оценивающим взглядом, — Ты меня сегодня опередил. Я этих мерзавцев давно хотел проучить. Вышло бы не так быстро, тут тебе стоит отдать должное.
— А зачем это тебе? — без тени сомнений я перешёл в наступление, желая узнать о своём собеседнике хоть что-то. Ответить он не успел.
Колокольчик входной двери тихонько звякнул, мимолётный сквозняк промчался по залу и в заведение вошёл невообразимый для меня персонаж. Сказочный.
В Японии национальная одежда неотделима от повседневной. В России же от неё, по факту, отказались ещё в девятнадцатом веке, даже аристократия предпочитала европейскую моду, хоть и основательно подогнанную под суровые реалии Гипербореи. То, что я увидел, опровергало все мои представления.
Он шёл, громыхая каблуками высоких сапог, позвякивая колёсиками шпор и десятком цепочек, обвивающих широкий кожаный пояс, из-за которого торчала рукоятка массивного револьвера. Небесного цвета кафтан до колен, расшитый серебристыми снежинками, отороченный серебристым мехом по воротнику, дополнялся этим поясом весьма и весьма гармонично. Светловолосый и бледнолицый, с двумя ярко-синими льдинками вместо глаз, этот человек из прошлого чинно прошествовал к нашему столику и, не говоря ни слова, в полном молчании вольготно расположился по соседству.
