— Аллилуйя! — сказал якут и поставил первую коробку на брег.
— Всё время забываю спросить, — покряхтывая я пополз наружу, — Ты вообще какой веры? Али язычник, безбожное создание?
— Агностик и атеист, — Иван поставил последнюю коробку и привязал лодку, — Посему грядущая перспектива неминуемого исчезновения пугает меня до судорог и вынуждает непрерывно снимать стресс. Вот и снимаю.
— Угу, — я поднял сумку с патронами для АК, прикинул на вес и протянул спутнику, — На, это — тебе. Как я погляжу, тут атеистов — полный посёлок и стресс они снимают всю жизнь.
— Простые люди, — кивнул якут, — Но ощущают неизбежность растворения во вселенском ничто. Душой чувствуют. Поэтому и пьют.
— А городские?
— Город пропитан ложью, — Иван шёл впереди и казалось, ноша не доставляет ему ни малейших трудностей, — Головы горожан затуманены вековой ложью проповедников.
— И Бога нет?
— Кто бы другой спрашивал, — он даже не обернулся, — Подумай сам, существуй во вселенной всеблагой, всезнающий и всемогущий бог, неужели бы он допустил даже тысячную долю всей этой мерзости?
Тут я спорить не стал. Во-первых, не нашёл подходящих возражений, а во-вторых — больно сжалось горло, мешая говорить.
— Ты вообще, хоть в курсе, — сказал я, когда пульсирующая боль в груди немного отпустила, а в пределах видимости проявилась ограда комплекса, — Что агностик и атеист, это — две большие разницы?
— Ещё одна городская ложь, — Иван старательно не поворачивал голову в мою сторону, поэтому я мог видеть только тёмный силуэт на фоне ослепительного неба, стремительно освобождающегося от туч, — Агностицизм придумали атеисты-трусы, которые переложили окончательный вердикт об отсутствии бога на других людей. Дескать, я весь такой, готовый к восприятию любой истины, а вы сами решайте, как с ней поступать.
— Постой, — я присел на свою отдыхательную лавочку и принялся рассматривать спутника. Сейчас он выглядел загадочно, точно взаправдашний шаман, а его смуглое лицо несло след знаний многих поколений предков, — Никогда прежде от тебя ничего подобного не слышал. Чёрт побери, да я вообще от тебя ничего сложнее фраз из трёх-четырёх слов не слышал.
— Это что-то изменит? — Иван сухо улыбнулся и поправил сумку, висящую на плече, — Пьяный человек склонен философствовать. А если бы я ещё накатил, то рассказал бы пришельцу с запада про косматую ведьму, которая бьёт в чёрный бубен и грызёт корни мира.
— Это из ваших баек? — он покачал головой, — Сам придумал?
