— Ты шутишь, — догадалась Муаррат и сделала пару шагов в сторону штуковины с рыбьим хвостом. — Шути понятно или я тоже буду так.
Как ни странно, но дракон оказался с ней полностью согласен. Хоть ему самому этот факт очень не нравился. В сердцах кусака даже шлёпнул по земле хвостом. Или это потому, что я его не беру? Тут и ещё кое-что…
Не, не, не, — я помахал руками, — На неработающих корытцах я не перемещаюсь. Пошли на нашей тарахтелке.
— Почему, неработающей? — удивилась Муаррат и с грациозностью кошки опустилась на место водителя. Девушка положила ладонь на подушечку, и посудина тихо заурчала. Ну, тут ничего необыч… Лодка сдвинулась с места и натянула верёвку, соединяющую её берегом. — Всё работает.
Я услышал странный звук. Обернулся и увидел, как Кусака разевает пасть, выталкивая наружу воздух. Вот так: «Кхе-кхе-кхе». Этот гад ржал! Ржал надо мной. Я закрыл глаза и досчитал до десяти. Не помогло: дракон продолжал смеяться. Со странного красного утолщения под языком текли слюни.
— Сопли лучше подбери, — угрюмо сказал я, поправил Калаш и подошёл к краю пристани. Было очень стыдно. Два взрослых мужика не смогли запустить мотор лодки, а молодая девица — смогла. — Как это у тебя получается? Я же пробовал, а эта гадость только тарахтит и трясётся.
— Может приказы получались не очень чёткие? — предположила Муаррат и подвела лодку ближе. Хвост на корме лениво шевелился, отчего сходство с большой рыбой становилось почти абсолютным. — Так иногда получается у новичков.
— Э-э, приказы?
Муаррат рассмеялась и сделала приглашающий жест. Я отвязал верёвку и занял место сразу за рулевым. Нет, ну теперь-то, когда я уже знал про эти телепатические примочки пришельцев, всё становилось на свои места. Значит, для пуска двигателя нужно коснуться подушечки, а вот для полноценного управления необходимо думать, куда хочешь плыть.
Впрочем, особой разницы по сравнению с путешествием на катере Ивана я не заметил. Разве, что мотор не тарахтел, а так и скорость, и покачивание на волнах ничем не отличались. Да и ещё, когда я что-то спросил, Муаррат попросила её не отвлекать.
Короче, пришлось плыть в полном молчании и лишь когда «пирога» последний раз вильнула хвостом, я смог наконец задать тот вопрос, который мучил меня от самого дома. О странном молчании, которое записала Вера, во время наше последнего разговора. Муаррат улыбнулась.
— Ну вы же не думали, будто я на самом деле научила вас нашему языку? Я просто сумела настроить ваши головы так, будто мы трое одновременно играем, — тут она произнесла нечто непонятное, но определённо имеющее отношение к музыке. — Звуков нет, потому что на самом деле никто ничего и не произносит.
