История города Афин в Средние века | страница 7



довершил гигантскую постройку Олимпеума, основал у Илисса новый город Афины, возвел многие храмы и красивые постройки и подарил городской общине доходы, взимавшиеся с острова Кефалонии. Постепенное соревнование с императором проявлял богатый афинский софист Ирод Аттик[13]. Позднее Антонины вознесли ораторские и философские школы в Афинах на такую блестящую высоту, что во II веке по Р. Хр. Афины превратились в знаменитейшую греческую академию для всей империи. Флавий Филострат воздвиг этой эпохе непреходящий памятник в написанных им биографиях афинских софистов.

С прекращением Адриановой династии Афины вообще достигли конечного предела своей способности к развитию в смысле города. Они соединяли теперь в себе идеальную красоту классической древности с величием монументальных форм, свойственных эпохе римских цезарей. Архитектоническая внешность Афин была окончательно завершена при Антонинах. Такими их видел и описал Павсаний, и его повествование удостоверяет нам, что все издревле прославленные постройки в Афинах сохранились к концу II века в полной еще целости, а в Акрополе, как и в городе, в храмах, театрах, одеонах, на улицах и на площадях красовались еще и бесчисленные произведения пластического искусства. Софист Элий Аристид около этого времени в своей хвалебной панафинейской речи впадает в льстивые преувеличения, восхваляя красоты современных Афин превыше лучшей их поры в древности: но, впрочем, и Лукиан восхищался великолепием и даже населенностью города[14].

Правда, эта светлая картина во II веке особенно выделяется на мрачном фоне всеобщего упадка Греции с ее опустевшими селениями и развалинами знаменитых городов, как их описывает Павсаний или оплакивает Плутарх. Золотой век того мира, какой человечество переживало при Антонинах, прекратился с Марком Аврелием. Властители из варваров, либо честолюбивые солдаты, чуждые музам, захватывают теперь трон цезарей, гражданские войны опустошают государство, а переселение народов с севера и востока уже скатывает первые волны на населенные места Греции, постепенно все более пустеющие. Миновало уж то время, когда благороднейший город подавлял своими чарами и победителей римлян, и азиатских царей. Императоры расширяли и изукрашали тибрскую свою столицу, возводя там все новые дворцы и термы, но могущественное стремление римского мира к единению с эллинским духом уже замерло; охлаждение к филэллинизму являлось провозвестником разрыва Запада и Востока или, другими словами, обособления греческого Востока от римского Запада.