– Нет.
Глаза трактирщика сузились. Он кивнул, давая молодым людям понять, что они свободны. Взяв Бекку за руку, Джеффри вывел ее из кабинета. Когда они оказались наедине, он крепко обнял ее и поцеловал.
Она вопросительно посмотрела на него:
– Три дня?
Джеффри кивнул.
– Да, милая. И не волнуйся: я обо всем позабочусь.
Бекка моргнула. Она была в замешательстве.
Рассмеявшись, Джеффри вновь поцеловал ее, а затем немного отодвинулся и пристально посмотрел ей в глаза.
– Мы будем счастливы, Бекка. Вот увидишь.
Девушка о чем-то задумалась.
– А где мы будем жить? Я так и не спросила, где находится твой дом.
Джеффри покачал головой. Последние несколько дней у нее и так было много потрясений. Он не мог сегодня же утром открыть ей правду о Кейнвуде и своем графском титуле.
– В Нортумберленде, милая. Боюсь, нам предстоит долгая дорога.
– Понимаю.
Ребекка по-прежнему выглядела озадаченной.
Джеффри улыбнулся:
– Всему свое время, моя дорогая. Ты обо всем узнаешь через три дня.
* * *
Проснувшись на следующее утро, Бекка была исполнена решимости. Пусть Джеффри и заверил ее, что преодолеет все трудности, которые, как она понимала, заключались в получении разрешения и тому подобных формальностях, о свадебном платье ей предстояло позаботиться самой. Ее гардероб подходил для работы в трактире, а вот нарядного платья у нее не было. Впрочем, быть может, ей удастся найти что-нибудь на чердаке.
Отныне Бекка была освобождена от своих обязанностей в трактире. Вчера вечером отец сказал ей, что она больше не должна там работать. Скоро она станет замужней женщиной, сказал он, а значит, ответственность за нее ляжет на плечи ее мужа. Когда Бекка выходила из его кабинета, ей показалось, что она заметила в глазах Томаса слезы, хоть до этого он ни разу не проявлял нежности к ней. Она вспомнила свои попытки сблизиться с ним, и ее сердце сжалось. Любил ли ее отец? Он ведь собирался выдать ее за доктора Саймона! Жалел ли он теперь об этом? Вряд ли. Однако Бекке хотелось верить, что она ему небезразлична. В конце концов, он ведь был ее отцом.
Она оделась и вскоре была уже на чердаке. В воздухе в свете пробивавшихся сквозь маленькие окна солнечных лучей лениво парили пылинки.
Порывшись в скопившемся там хламе, Бекка обнаружила нечто, напоминавшее древний сундук. Она с усилием вытащила его на свет. Сундук оказался довольно большим и был оббит кожей. Покосившись на медную пластину рядом с задвижкой, девушка подолом платья стерла с нее грязь. Отбросив упавшие на лоб кудри и испачкав при этом лицо, она присмотрелась к пластине внимательнее. Бекка с изумлением увидела, что на ней было выгравировано слово «Ворона». Девушка в замешательстве открыла задвижку и откинула крышку сундука. Увидев лежавшую внутри одежду, Бекка просияла. Вне всяких сомнений, это были вещи ее матери!
