Веки девушки смущенно опустились, с состраданием поднялись.
— Мне очень жаль. Я не знала, что ваш муж умер.
— Он не умер, — прошептала Бритт-Мари.
— О, я поду… — начала девушка.
Бритт-Мари встала и принялась раскладывать приборы так, словно они совершили преступление.
— Я не пользуюсь духами. И я всегда просила его класть рубашку в стиральную машину сразу, как он приходит домой. Он никогда этого не делал. А потом ругался на меня из-за того, что стиральная машина шумит по ночам.
Она замолчала, чтобы поскорее указать духовке, что кнопки на ней расположены в неправильном порядке. Духовке стало стыдно. Бритт-Мари кивнула.
— Это она позвонила мне из больницы, куда его отвезли с приступом.
Девушка встала, желая помочь. Благоразумно села, когда Бритт-Мари отыскала в ящике филейный нож.
— Когда дети Кента были маленькими и жили у нас каждую вторую неделю, я читала им сказки. Я любила про портного. Это такая сказка, представьте себе. Дети хотели, чтобы я придумывала сказки сама, но я не понимаю, какая в этом польза, если есть уже готовые, написанные профессиональными писателями. Кент говорил, это потому, что у меня нет фантазии, но у меня великолепная фантазия!
Девушка молчала. Бритт-Мари прогрела духовку. Положила лососину в форму. И замерла.
— Только богатая фантазия позволит тебе несколько лет делать вид, будто ты ничего не понимаешь, когда стираешь рубашки, от которых пахнет духами… — прошептала она.
Девушка снова встала. Мягко положила руку на плечо Бритт-Мари.
— Я… простите, я…
Она замолчала, хотя никто ее не перебивал. Бритт-Мари сцепила руки на животе, глядя в духовку.
— Мне нужна работа, потому что мне не кажется уместным беспокоить соседей запахом. Я хочу, чтобы кто-нибудь знал: я есть, я здесь.
Ну что на такое ответишь?
Когда лосось был готов, они уселись за стол и принялись за еду, не глядя друг на друга.
— Она очень красивая. Молодая. Я его не порицаю, совершенно не порицаю, — сказала наконец Бритт-Мари.
— Вот падла! — воскликнула девушка, охваченная внезапной солидарностью.
— Что это значит? — оскорбленно спросила Бритт-Мари.
Девушка кашлянула.
— Ну… я хотела сказать… ну, нехороший человек.
Бритт-Мари опустила глаза в тарелку.
— Ах-ха. Очень мило с вашей стороны.
Ей захотелось сказать в ответ что-нибудь приятное, и она с некоторым усилием произнесла:
— У вас… да, я хотела сказать — у тебя… вас сегодня прекрасно уложены волосы.
— Спасибо! — улыбнулась девушка.
Бритт-Мари кивнула:
— Лоб меньше заметен, чем вчера.
