Как-то раз я вернулся в отель слегка под газом и заметил это письмо Джорджу Фредериксу. Просто перебирал их, разумеется. Из любопытства. Меня тоже зовут Джордж — правда Джордж Фергюссон. Так вот это письмо Джорджу было самым толстым из всех, что там лежали, — пыльное и навеки перегнувшееся через рейку. «Джордж Фредерикс. Отель „Стар“. Район Тамел. Катманду. НЕПАЛ». И три непальские марки на конверте — король, пик Чо-Ойю и опять король. Дата на штемпеле, как всегда, неразличима.
Медленно, нехотя я запихал конверт обратно в ячейку. Попытался удовлетворить свое любопытство, прочитав открытку из Ко-Самуи: «Привет! Надеюсь, ты меня помнишь. В декабре, когда кончились деньги, мне пришлось уехать. Вернусь на следующий год. Передавай от меня привет Францу и Вадиму Бадуру. Мишель».
Нет, не то. Я сунул открытку на место и ступил на лестницу. Открытки все одинаковы. «Надеюсь, ты меня помнишь». Вот-вот. Зато письмо Джорджу… Наверно, с пол дюйма толщиной! Может быть, шесть или восемь унций — целая эпопея, ей-богу! И очевидно, письмо было написано в Непале, что меня, естественно, еще больше заинтересовало. Дело в том, что я провел здесь почти весь прошлый год — лазал по горам, водил туристские группы, просто «торчал» — и весь остальной мир уже начал терять для меня реальные очертания. В эти дни к «Интернэшнл Геральд Трибюн» я относился примерно так же, как в свое время к «Нэшнл Инквайрер». «Хм, и как они все это придумывают?» — думал порой я, проглядывая «Трибюн» у книжного магазина в Тамеле и читая о каких-то войнах, невероятных встречах на высшем уровне и диких выходках террористов.
Но эпопея, написанная в Непале, это совсем другое дело. Это что-то настоящее. Да еще и адресовано письмо Джорджу Ф… Вдруг кто-то просто неправильно написал фамилию?
Короче, я его взял.
Моя комната — одна из самых лучших во всем Тамеле — располагалась на четвертом этаже отеля. Восточная сторона с видом на засиженные летучими мышами деревья Королевского дворца, а внизу лабиринт магазинов и лавочек Тамела. Среди зданий росло множество вечнозеленых деревьев, и с высоты четвертого этажа мне порой казалось, что весь город принадлежит деревьям. Вдали можно было разглядеть зеленые холмы, скрывающие долину Катманду, а по утрам, пока еще нет облаков, я мог увидеть даже белые пики Гималайских вершин на севере.
Обстановка в комнате — самая что ни на есть простая: кровать, стул, голая лампочка под потолком. Хотя что еще человеку на самом деле нужно? Кровать, правда, вся состояла из сплошных бугров, но я клал сверху поролоновую подстилку из альпинистской скатки, и получалось вполне сносно. Кроме того, у меня была своя уборная и душевая. Верно — унитаз там был без стульчака да еще и подтекал, но, поскольку вода в душе лилась прямо на пол, получалось так на так. Душ состоял из двух частей — кран на уровне пояса и собственно душ под самым потолком — причем последний не работал, и, чтобы вымыться, мне приходилось садиться на пол под краном. Но это все нормально — даже отлично — потому что душ был горячий. Нагреватель находился там же, над унитазом, и вода получалась такой горячей, что, принимая душ, я всегда включал и холодную воду тоже. А такая возможность превращала мою душевую в одну из самых лучших душевых во всем Тамеле.
