Я киваю, и меня снова охватывает стыд за свое поведение. Боль по-прежнему пронзает колено.
Смотритель выводит Валентину из автобуса, и Антон торопливо спускается по лестнице, чтобы встретить их. Он бросает на смотрителя острый взгляд, а затем мягко берет Валентину за локоть и уводит ее в здание.
– Хочешь, я схожу с тобой? – спрашивает меня Сидни, когда мы поднимаемся на ноги.
Следом за остальными ученицами мы выбираемся из автобуса. Я говорю Сидни, что справлюсь сама, но благодарю ее за участие. Она посылает мне воздушный поцелуй и присоединяется к другим на ступеньках школы.
Входя в здание, ученицы проходят мимо мистера Петрова. Он здоровается с каждой из них и улыбается, обнажая пожелтевшие зубы. Он оценивающе осматривает, его взгляд скользит по их форме, волосам, коже. Его жена согласно кивает, переводя взгляд с одной девушки на другую.
Я заворачиваю за угол и поднимаюсь по задней лестнице, которая ведет ко входу в кухню. В этом помещении всегда шумно – работает посудомоечная машина, гудит холодильник. На плите в огромной серебристой кастрюле булькает кипящая вода, а мисс Декатюр, наша повариха, нарезает морковку за кухонным столом, постукивая ножом по деревянной доске.
Мисс Декатюр появляется здесь только с понедельника по пятницу. Она немного старше моих родителей и укладывает свои светлые волосы в тугой узел. Все ее общение со мной сводилось к обсуждению кухонных рецептов. На выходных ученицы берут на себя готовку. Ведение домашнего хозяйства входит в число важнейших дисциплин, которые мы изучаем в академии, ведь мы должны уметь правильно организовывать домашние дела. Готовка, уборка, прием гостей, украшение помещения – мы стараемся идеально справляться со всем. И, честно говоря, мы готовим лучше, чем мисс Декатюр. Я определенно предпочитаю еду, которую делают ученицы. Мы, по крайней мере, пытаемся добавить хоть немного соли, если представляется возможность.
Мисс Декатюр поднимает на меня взгляд, и я улыбаюсь. Но она не отвечает мне улыбкой, а лишь берет лежащий рядом с доской пучок сельдерея и принимается его нарезать. Я пробираюсь через кухню, с трудом удерживаясь от желания прихватить по дороге кусок морковки.
От кухни начинается узкий коридор, проходя через который я всегда испытываю приступ клаустрофобии. Стены покрыты тонким слоем штукатурки, а пол – из грязного бетона. В отличие от остальной части здания, этому коридору почти не пытались придать более приятный вид. К счастью, завернув за угол, я попадаю в общий зал.
