В мучительных поисках новых вариантов он вновь усаживался на веранде, а то наощупь выходил за дверь, чтобы подышать воздухом и почувствовать, как начинается новая весна. Очень нравилось Илье Ивановичу возиться с маленьким сыном Альбины, которому исполнилось два года. Внуку Стрельцова Егору, который жил в Москве, было на полгода больше. Играя с одним малышом здесь, в Финляндии, он пытался представить, как выглядит сейчас другой малыш в Москве.
Так тянулись дни.
Однажды в послеобеденный час к дому подъехал автомобиль. Илья Иванович услышал шум мотора, хлопающей дверцы и голос Альбины, которая вышла встретить приезжего. Голос человека, которого он не мог рассмотреть, показался знакомым, но будто бы пришедшим из далекого прошлого. Гадать не хотелось, все равно сейчас станет ясно, кто и для чего пожаловал на хутор.
Первой заговорила Альбина:
— Илья Иванович, к нам неожиданно гость нагрянул. Говорит, что давно с вами знаком.
Стрельцов мрачновато пошутил:
— Неужели таковые еще остались?
В ответ гость поздоровался и назвал себя:
— Здравствуйте, дорогой Илья Иванович! Я — ваш бывший подчиненный, поручик корпуса корабельных инженеров в отставке Оленев Леонид Сергеевич, командовавший постом радиоперехвата на полуострове Гангэ.
Полковник протянул руку для пожатия и сказал:
— Ах вот это кто! Я и слышу: голос-то знакомый. Здравствуйте, здравствуйте! Садитесь, рассказывайте, почему в отставке?
— Илья Иванович, но ведь старый флот в России год назад был упразднен, а весь начальствующий состав отправлен в отставку. Поэтому и моя офицерская карьера завершилась.
— Понятно. Вы не удивляйтесь, Леонид Сергеевич, моей неосведомленности. Я ведь после возвращения, считайте, с того света вас первого из своих сослуживцев встречаю. Если не очень торопитесь, расскажите, как сложились их судьбы.
— Хорошо, Илья Иванович, постараюсь рассказать, что знаю. После сообщения о гибели вашего судна в море, командовать отделением назначили лейтенанта Тихонова. Работа наша некоторое время продолжалась без изменений. Но после отречения царя в марте 17-го в Гельсингфорсе случились выступления матросов, в ходе которых был убит комфлот Непенин.
— Да, об этом я знаю. Очень жалко Адриана Ивановича.
— После этой трагедии дела нашей службы шли все хуже и хуже. Осенью немцы захватили острова Даго и Эзель. Тихонов предпринял все меры, чтобы радиопосты не достались противнику. Он был ранен в бою, поправлялся в госпитале. После октябрьского переворота красные арестовали его в Петрограде. Жив он или нет, не знаю. Когда возникла угроза оккупации Финляндии немцами, я отвез часть аппаратуры с поста на полуострове Гангэ в Гельсингфорс, потом ее на судне «Кречет» в Ледовый переход переправили в Кронштадт. Остальное мы с офицерами взорвали на месте. С тех пор я стал свободной птицей.
