— Знакома, что же в этом странного? Я знаю по Ревелю, где мы с мужем жили раньше, и господина Стрельцова, и его дочь Марию. Илья Иванович был военным интендантом, мог помочь получить билеты на поезд, чтобы проехать из Ревеля в Петроград и в Гельсингфорс. Во время войны, за что ни возьмись, всюду сложности. А мне как женщине хотелось делать покупки в столице. Только в Петрограде можно было найти настоящие парижские товары. А у вас есть жена, господин военный?
— Прекратите болтать ерунду! Отвечайте на поставленные вопросы! — Шольц начал выходить из себя.
— Фу, как грубо!
— Почему вам понадобилось найти Стрельцова?
— Стрельцов пропал в море, но его дочь надеялась, что его спасли финские рыбаки. Поэтому она попросила меня организовать поиски.
— Вам удалось найти Стрельцова?
— Увы, нет! Искать человека по всей стране — все равно что иголку в стогу сена. Впрочем, о наших поисках вы можете спросить у лентяя-полицейского, который лишнего движения сделать не хотел.
— Полицейский лишь начал с вами поиски русского офицера, продолжили вы без него…
— Да, я еще некоторое время выезжала в разных направлениях. Об этом вы можете узнать у извозчиков, которые ездили со мной. Но нигде не удалось не только найти Стрельцова, но даже получить какие-то вести о нем.
— Вы лжете, госпожа Тамм. У нас имеются сведения о том, что вы все же нашли этого человека, — решил блефовать Шольц.
— Господин военный, прошу в таком тоне ко мне не обращаться! Я больше не намерена отвечать на ваши дурацкие вопросы.
— Вот теперь я вынужден арестовать вас за отказ помогать германской армии. Буду держать вас под арестом долго, и вы мне расскажете в конце концов, где скрывается господин Стрельцов.
— Может, вы и пытать меня будете? — насмешливо поинтересовалась Кристина.
— Я вас, госпожа Тамм, отдам на ночь солдатам из охраны. Пусть развлекутся с такой красоткой. Потом, полагаю, вы станете сговорчивее.
Кровь прилила к лицу Кристины, она поднялась и крикнула офицеру польские ругательства, которые запомнила с детства:
— Лайдак! Бош паскудный!
Взбешенный Шольц ударил ее по щеке.
Кристина прижала руки к горевшему лицу, во рту чувствовался соленый вкус крови. Она села на стул и прошептала:
— Мерзавец, ты об этом пожалеешь!
Подполковник вызвал охрану и велел закрыть женщину в камере для задержанных лиц.
Утром, собираясь на службу, Шольц размышлял, одумалась ли за ночь в одиночной камере истеричная полька, или ему действительно придется использовать радикальные меры, чтобы заставить ее выложить все, что известно о полковнике Стрельцове. За размышлениями его застал адъютант командующего германскими войсками в Финляндии генерал-лейтананта фон дер Гольца. Он сообщил, что командующий срочно вызывает господина подполковника к себе.
