— За бортом нуль градусов, Лариса Михайловна! Вода — плюс пять. Скоро лед на реке встанет, по всем приметам.
По течению поплыли одинокие льдины, вода становилась густой и медленной, над поверхностью дымился постоянный туман, верный предвестник мороза. Команды веселели, предвкушая отдых.
Пришло распоряжение из Москвы: миноносцы флотилии перевести на Нижнюю Волгу, к Астрахани. Быстро собрались в путь и через неделю пришли на место. В низовьях оказалось намного теплее, чем в верховьях реки. Тихонов сошел на берег и во главе конного флотского разъезда отправился изучать обстановку вокруг места зимнего базирования.
В одной из глухих деревенек моряки увидели штабель трупов возле глинобитного домишки.
— Что, казаки лютуют? — спросил у сгорбленной старушки Тихонов, спешиваясь.
— Не-е, батюшка, черная болезнь у нас, мрут люди. Ехал бы ты с Богом, а то не ровен час…
Хорошего было мало. В домах лежали умирающие. Ясно, что в эти места пришла эпидемия. Срочно надо предупредить своих.
После получения страшной вести корабли ушли к новому месту базирования.
Раскольников сдал командование флотилией и вместе с женой собрался ехать в Москву. Тихонов провожал их к поезду, но у вагона неожиданно почувствовал себя плохо и упал без памяти. Сквозь проблески сознания до него доходило, что рядом распоряжается Лариса Рейснер. Вызвала врача, приказала грузить больного в вагон. Вдруг в вагоне почему-то появился полковник Стрельцов, который внимательно смотрел на бывшего своего офицера. Тихонов с трудом разлепил губы и прохрипел:
— Илья Иванович, я…
Снова раздался голос Рейснер:
— Видите, он бредит. И жар у него сильный.
Подошедший доктор осмотрел больного и сообщил:
— Будьте осторожны! Это — тиф.
