. Это было связано отнюдь не с подорванным здоровьем офицера, а с общим крайне негативным отношением полковых комитетов к бывшим жандармам и полицейским. Штабы VII, VIII и XI армий сетовали, что строевые части, куда распоряжением Временного правительства должны были командироваться на несение действительной службы эти офицеры, наотрез отказываются принимать их в свой состав, а назначение на нестроевые должности и в переменный состав является крайне нежелательным. Жандармов в результате направляли в санитарные, транспортные и тыловые части, в мобилизационные отделы, отправляли на медицинские обследования. При этом им выдавались хорошие «подъемные» деньги на обустройство быта: от 300 до 750 рублей, в зависимости от чина. Скандал произошел в начале июня 1917 г., когда полковой комитет 86-го запасного полка принял резолюцию, в которой обвинил командование VIII армией и лично дежурного генерала графа Д.Ф. Гейдена в неоправданной трате народных денег на содержание бывших полицейских, в нарушении постановлений Петросовета и в покровительстве бывшим чинам жандармерии. Это решение было поддержано и войсковым комитетом XXII армейского корпуса
[61].
Особенно отличился в деле борьбы с бывшими охранителями безопасности военный министр А.Ф. Керенский. Сначала в конце июня он потребовал всех негодных к строевой службе жандармов увольнять без предоставления пенсии. А уже 10 июля выпустил приказ по армии и флоту № 29, в котором обвинил их подстрекательстве войск к контрреволюционным действиям, неповиновению правительству и агитации за правые партии, приказав немедленно уволить всех жандармов с командных должностей[62]. Вероятно предчувствуя подобное развитие событий, 24 мая 1917 года временно командующий 17-м запасным полком подполковник Смирнов уже через две недели после появления Владимирова в части ходатайствовал о переводе бывшего жандарма в резерв чинов штаба Киевского военного округа. 18 июня 1917 года он был назначен в резерв армии[63].
Интересно, что некоторые жандармы сохранили свои должности и после Февральской революции. Так, начальник Моонзундской жандармской команды ротмистр Кудржицкий был назначен руководителем контрразведывательного отделения при штабе Моонзундской укрепленной позиции, проработав в этой должности как минимум до апреля 1917 г. При этом, что самое удивительное, он вполне признавался в этой должности исполкомом местного совета воинских частей. Командующий позицией контр-адмирал Д.А. Свешников ревностно оберегал жандармско-полицейских чинов во взаимоотношениях с революционными морскими властями и местными советами. Примечательны цитаты из его писем и телеграмм того времени: «Полицейская команда не есть полиция, – она уничтожена с уничтожением жандармов, а оставлена при войсковых частях для разведки и наблюдением за шпионажем»; «В Исполнительный комитет. Резолюцию комитета не принимаю. Над разведкой никакого контроля, кроме моего, быть не может»
