— Ты почему государственный автотранспорт в личных целях используешь?! — гневный рык старшины эхом разносился между рядами. — Чьи помидоры? — ткнул он пальцем в полуспущенный на кабину брезент.
— Мои, сам вырастыл, садыл, полывал, все бумаги в парадке, — полез в карман грузин.
— Знаю, что в порядке, — отвел его руку старшина, — я тебя не об этом спрашиваю. Ты их сюда на чем привез? На машине. А машина-то не твоя, государственная. Кто разрешил?
— Зачем гасударствэнный? — удивился грузи, — Машина тоже мая, пэрсаналный.
— Какая еще персональная, это ж «Зил», а не «Запорожец». А ну показывай документы на машину!
Грузин слазил в бардачок и протянул старшине техпаспорт и какую-то отпечатанную на машинке бумажку.
— Так, посмотрим, — старшина лениво нацепил на нос очки, — справка, дана в том, что колхоз имени Церетели, Зугдидского района, премирует товарища Гогаберидзе Вахтанга Шотаевича за ударную работу автомашиной «ЗИЛ-130». Председатель колхоза Гураношвили, секретарь парткома Меладзе. Что это? — старшина уставился на победно ухмыляющегося гражданина Гогаберидзе.
— Дакумэнт! — Вахтанг Шотаевич исторг из горла гордый орлиный клекот. — Видышь, мая машина, за работу далы.
— Вот мы с тобой сейчас пойдем в отделение, сделаем запрос в Зугдиди и узнаем, где ты этот документ взял. Думаешь, я поверил, что твоя филькина грамота настоящая?
— Вай, дарагой, — засуетился товарищ Гогаберидзе, — зачэм на такой жаре туда-суда хадыт, зачэм памидоры губить. Пашли в кабину, я тэбэ еще адын дакумэнт пакажу.
Они оба залезли в кабину. Видимо, второй документ старшину полностью удовлетворил, потому что пару минут спустя он уже втолковывал мордатому мужику с красной повязкой дежурного по рынку на рукаве замызганного халата:
— Покажи ему, где разгрузиться и место во втором ряду организуй. Грузалям скажи, чтобы не наглели, я потом подойду.
— Еще один пленный, — резюмировал Вячик и ухватил меня за рукав. — Пошли к мясникам сходим, может они Дракона видели.
В прохладе мясного павильона заправляли в основном пасторального вида хохлы и хохлушки, разложившие на мраморных столах всевозможные деликатесы Малороссии. Запах копченостей вызвал у Вячика такой аппетит, что он тут же купил кольцо пальцем пиханой колбасы и, разломив пополам, откусил огромный кусок.
— На, пожуй, — протянул он вторую половину мне, — это не твоя гниль чебуречная.
Колбасу мы запили пивом, которое здесь же продавал пронырливый малолетний бизнесмен, обносящий напитками чрезмерно загруженных торговлей мясников.
