— Я должен объяснить, пациент, ваши воспоминания прошлого — это не так просто. Кто-то реагирует на огонь, другой — на плеск воды, третий — на звёздный блеск или полную Луну в небе. Это следы генетической памяти и вирус непредсказуемости поступков. Понятно? Вас надо лечить. Вспомнить прошлое и забыть. А иначе придётся вас вывести за пределы миров…
— Как космический мусор, док? Износилась рубашечка на плечах? Облысел маковкой?
— Юмор? Вот видите — юмор. Нельзя! Вы же знаете. Юмор в практике полётов запрещён — это опаснее гриппа. Лечить! Сейчас мы погрузим вас в мир сновидений, не больно, для вас это будет как просмотр доисторических кинокомедий. Ретроспектива. Возможно, вы что-то вспомните. Ложитесь, успокойтесь, расслабьтесь, закройте глаза, считаю: один, два, три, четыре… На счёт пять — почувствуете легкое головокружение… Семь. Восемь… Машина времени устроена как часовой механизм: шестерёнки, колёсики, зубчики к зубчикам, зубчики к зубчикам. Секунды сбегаются в тысячелетия и рассыпаются снова на дни и недели, года световые, межпланетные и земные… Начнём с детства. Вы помните детство? Когда это было? Где? Вам восемь лет… Вспоминайте.
Мне восемь лет
Мы собрались уйти из дома. Мы — это я, друг мой Колька, Славка — наш командир и его сестра Жека. Из дома — не потому, что нам плохо, а потому что нам надо расти и испытывать себя взрослыми: мы уходим в кругосветное плавание.
Мы выбрали лето и берег моря.
Раннее утро. Яркое тёплое солнце. Лучи — голубые, зелёные, розовые — пролетают над прозрачной водой и прохладой морских камешков, как стрекозы и птицы. Осторожный краб смотрит из-под воды, думает. Белая чайка стоит в водоплеске на тонких ножках, высоко и смело, с гордо поднятой головой. Глаз чайки блестит в утренних лучах, как последняя звезда в небе. На поверхности воды плавает отражение облака — сморщилось, расплескалось, будто сломалось изнутри. Это высунулись из воды два крабовых глаза, перископами полушарий, как две сферические фотокамеры — увидели нас и замерли, будто взводят курок фотовспышки — сейчас брызнет искусственным светом. «Чииз!»
Я, Славка и Колька, они старше меня на целых два года, сидим в шлюпке. Я и Колька — на вёслах, Славка — командует, как всегда, когда прочтёт новую книгу и рассказывает нам её невероятное содержание. Наверное, Славка просто придумывает про Робинзона Крузо, Тома Сойера или Тимура со звездой. Бабушка только смеётся и ахает: «Вот фантазёр! Вот выдумщик!». Бабушку мы любим, потому что она за нас: «Вы куда это собрались в такую рань?» — В кругосветное плавание, как пятнадцатилетний капитан Дик, бабуля. — Это далеко. А я думала ночью: чего он не спит? Опять читал, книжник? Вам поесть надо перед дорогой. Я вам пирожков напекла горяченьких. Без пирожков в море нельзя, пирожки вам помогут вернуться домой победителями. Держите! — Не отвлекай, баб, я компас в руке держу, — говорит Славка, показывая драгоценный циферблат на ладони. — Пирожок магниту не мешает, внучек. Стрелка помнит дорогу, а пирожок — дом. — Глупости, бабушка, пирожок ничего не помнит, но спасибо, ты настоящий друг робинзонов и моряков! — Мы сразу начинаем есть. — Женьку подождите, она шустрая, за сумочкой своей побежала… — Воображала она, — отмахивается Славка. Женька — его младшая сестра, ей сшили белую сумочку с красным крестиком, она положила в неё бинт и зелёнку и воображает себя медсестрой и нашей спасительницей. Мы не против, она всегда с нами, но сегодня мы в кругосветку — девчонок туда не берут. Хотя, я бы взял. Но Славка молчит, и мы с Колькой разбираем весла.
