— С чем?
— Ни с чем, а со мной. Соглашайся и делай, как я, — моряк перешёл на шёпот: — Выпьем… Я самогоночки наварил. Если у нас корабль, то я аппаратик ему приделал, как в настоящем морском рейсе. Для праздника. Праздник нам нужен? — Он сделал большие глаза и выразительно погладил горло. — Полезно, когда для души и с песней… Нас не увидят. Мы — потихоньку.
— На космолёте каждая каюта под постоянным видео-контролем.
— Каждая каюта? А я нашёл параллельный мир. Не веришь? Маленький, но свой — вторая дверь слева…
— Моряк! Ты в порядке?
— Конечно, командир. Посуди сам! Каюты — в одном пространстве с нами на борту космолёта. Летают. Мы их содержимое, как мухи на стенке.
— В космолёте мух не бывает.
— А мы кто? Мы где? Мы уже в параллельном мире? В созвездии Гончих псов? В стиральном барабане? Мухи не живут долго — им не надо, они ведь не думают. Бабочки по весне в тёплой комнате оживают — потому что красивые. Я, извиняюсь, красивый и… Что смотришь? Красивый! Мне женщина это сказала… И добрый! Облако плакать начнёт дождевыми струями, а я его успокою. Под деревом сяду, чтобы сверху не капало, и небо поглажу. А небо согреется солнцем. Закон согревания лаской.
— Трепач ты, моряк?
— Всегда бы так завершать беседу — без обид и на лёгкой ноте. Эх, Ася! — Я погладил руку с любимым именем. Это — моё!
Командиру я не говорю, но знаю, что в голове у меня крутится шарик всех направлений и осей вращения звёзд. Био-гирокомпас, как на корабле или в самолёте. Мне не нужно крутить головой из стороны в сторону, как вожаку гусиной стаи над Тибетом, я и так чувствую — курс верный, полёт нормальный, впереди — страна белой гусыни, го-го-го-го-гочет, меня ждёт. Зря болтают, что моряк ленив, как спящая собака: а ты подойди к нему… Моряк спит, вахта идёт, смысл — предназначение! Зачем я здесь? Мне надо поддерживать психику командира, и я потрошу мою память, как старый сундук, и раскладываю перед командиром сокровища моих фантазий и памяти, превращая их в глупый треп. А он их глотает, как вареники перед сном, и засыпает в легком удовольствии.
— Командир, я помню один вечер. Она вошла и посмотрела на меня, будто только меня увидела. Что со мной стало! Бог ты мой, что я вытворял! Такая магнитная буря! Компас-аа… Командир, по-морскому, на последнее «а» ударение делай! Компаса-а полюса-а перепутали, стрелка пропеллером закрутились, улететь хочется, а руки и губы заняты. Богиня!
— А ты?
— Мне даже сейчас дышать трудно стало. Видишь, я улыбаюсь? Где она сейчас?
