— В океане идти спокойнее, — сказал старший помощник, — разве только на кита наедем?
— Так он унырнёт от нас, — догадался третий.
— Прибрежное плавание, господа помощники, это самая лучшая практика для судоводителя. Рефлекс определяет сознание.
— Как это?
— Так это. Не уверен — не подходи. Рефлексом боишься, а сознанием делаешь. Со знанием! Слышишь смысл? Рефлекс — от природы, знание — от тебя.
— Со-зна-ние… — Юра запутался в вопросах и ответах. — А смерть?
Капитан опустил бинокль:
— Смерть тоже осознанна, к ней долго готовишься. И сознание нас защищает.
— От смерти? Как?
— Ты её не увидишь. Перед тем, как умрёшь, потеряешь сознание — ни боли, ни страха, ни смерти.
— А даты на камне?
— А тебе эти цифры зачем?
— А если…
— Смерть не стоит такого внимания, думать надо о жизни, — капитан сменил тон: — Вахту никто не отменял! Усилить наблюдение!
На мостике все притихли. Только рулевой продолжал озвучивать показания эхолота. По мере движения судна ледник смещался к корме. Из белого безмолвия прорисовался мыс, открывая перспективу маленькой бухточки, переполненной птичьими стаями и лежбищами морского зверя. Старший помощник метался с биноклем с крыла на крыло. Матрос на руле был опытный, успевал видеть всё. Молодой помощник заметно волновался, вглядываясь в холодные волны. Берег приближался, поднимаясь в небо, как японская улитка по склону Фудзи.
Юра — третий помощник
Юра оглянулся на стену ледяного поля.
— Господин капитан! Ледник над заливом как радуга стал: красный, оранжевый, жёлтый зелёный, голубой… А конус вершины белый и яркий! — голос молодого помощника опять трепетал флажком.
— Молодец, Юра, что вы это замечаете. И не волнуйтесь так, всё будет хорошо.
— Слева пятнадцать, два кабельтова, водоворот крутится. Как будто там кит нырнул. Я на крыло выйду. — Старший помощник направился к правой двери.
— Куртку и шапку, чиф! — коротко произнёс кэп, не отрываясь от бинокля. — Дверь рубки открылась и закрылась, выпустив чифа и впустив порцию свежего ветра. — Юра, место на карту! Постарайтесь брать больше пеленгов — на водоворот, на мыс, чёрный камень над снегом.
— Есть, делаю! — Юра уже был у штурманского стола. Молодой голос выдавал его возбуждение, и капитан улыбнулся своей странной мысли: «Был счастлив и я молодым помощником…». Но произнес другое:
— Место на карту наносить каждые две минуты. Под берегом может спружинить течение. Нам это надо заметить. Очень важно.
Вошёл с крыла чиф:
— Есть член подводный, и пена волны холодной.
