Залив белого призрака | страница 49
Охотники есть. Охотники рьяны азартом. Им хочется легких наград, побед и чужой крови. Им хочется больше, но они не знают — зачем? Они расстреляли море китов. Потопили флотилии стальных субмарин. Они уменьшают океан до капли в прицеле. Они? Они шепчут свои молитвы, повторяя слова: найти и убить! Первым увидел — первым выстрелили и убил.
Дождь течёт по иллюминатору струями.
За китом бежит китобойное судно, быстрое и юркое на волнах. Гарпунер стоит у пушки, сжимая и разжимая затекшие пальцы, судорожной гримасой скалится в брызги и ветер, выплевывая соль и проклятия. Один глаз его стал от холода белым, другой от желания выстрелить, красный.
Где-то в чреве кают и палуб тяжко вздыхает гидроакустик. Потный от многосуточного напряжения он слился наушниками с мелодией бездны, нервно вращая колесики чутких антенн. Антенны пульсируют в рыб электронными вздохами, в ответ им доносятся вздохи глубинных чудовищ и гибких тварей… Всё пищит и хохочет, увлекая в пучину и тьму.
Акустик торопится определить «направление на кита», сообщить гарпунеру и рулевому.
Струи волн и течений скрывают добычу. Шаги на палубе акустик слышит громким стуком в наушниках. Эхо от шума подводной лодки заглушается плеском хвостатого исполина. Загремела кастрюля на камбузе: Идиоты! — кричит человек в наушниках и снова впадает в транс электронных звуков. Напряжение расцветает лучами феерических галлюцинаций, ярких и зыбких, как волны моря. — «Погоня! — Акустик сдвигает с головы наушники и улыбается, думая, что он видит звёзды. — Уходит китяра… Уходит… Уста-ал! Дай, бог, догоним!».
Эсминец, звонкий и агрессивный, как гитара в латиноамериканском ритме, преследует подводную лодку. Три гидроакустика сидят у своих мониторов и восторженно улыбаются — есть музыка погони, след пойман! Далеко ещё… Капитан нервничает, спустился в каюту глотнуть чашечку кофе. Коньяк выпил отдельно и сразу, чтобы снять напряжение, ждёт доклада о пеленге и дистанции, чтобы выйти на подводного врага и убить сразу. Война нетерпелива в ожидании выстрела.
Часы в каюте остановились. Плохая примета. Капитан заводил часы сам каждый понедельник в семь утра. Сейчас уже время обеда. Он подошёл к часам и вставил ключ — часы были заведены, видимо, устала пружина. Все устало. Война не кончается. Кто двигает шашки и пешки, представляет, что двигает армии. Хочется придумать что-нибудь новенькое и пощекотать нервы. Подводная лодка слилась с океаном и рыбами. Ей всегда удавалось исчезнуть, будто кто-то невидимый менял, как слона на ферзя, боевую субмарину на царя океанов.