— Сами старенькие? Черепа беленькие? Были, как ты, чемпионами?
— Глуп ты ещё, молодой. Черепа, если военные, стреляют автоматически, не думая. Нам это надо? Надо, чтобы не выстрелили!
— Чемпион? — Горбач открыл глаза и попытался сесть.
— Что, двугорбый? Не спиться? Больно лежать? По голове тебя все-таки трахнуло? Говори.
— Я подумал — могут быть зоны под видеонаблюдением, прицелом и отстрелом? Мы на военно-морской базе, все-таки. Хоть и бывшей.
— Какое видео? Немцы здесь пол ста лет назад были. Голову тронь!
— Это первое. — Командир, казалось, не услышал возражений Чемпиона. Второе. Могут быть психически не адекватные, ведь столько лет в замкнутом пространстве — умом тронешься?
— Я понял — «голова» теперь твой конёк. В армии это тема всегда близко. У нас на точке кино крутили, самогон варили, и в гальюн строем и песней «веселей солдат гляди…» — Чемпион заулыбался, вспоминая. — А на другой горе американцы были, им девочек на вертолете доставляли, порнуху на видео, и кричалки в караоке, типа «Мы с тобой крутые парни, головой против ударные! Часовые как часы! На шагающих шасси!»
— Помогало?
— Мы мечтали в самоволку за порно-кассетами сбегать, а они к нам — за самогонкой.
— Вам кассеты зачем, если видиков не было?
— В тумбочку. Тумбочку откроешь и смотришь на картинку с девочкой…
— Уууу…
— Фантастика…
— Ладно, работаем. Геолог, задание понял? Ты — по берегу, я — на лодке. Лишних сигналов не подавать. В контакт ни с кем не вступать. Сбор через три часа, здесь. У верблюда-горбача мы назначили ча-ча! Горбач, назначаю тебя старшим у тумбочки. Вспомни армию. Вахта! Ящик в тумбочке не открывать, на девочку не отвлекаться. Вопросы есть? Вопросов нет.
— Стой… — прошептал Горбач.
— Что? — присел Чемпион и потянул шею, как из окопа.
— Где? — крутил головой геолог, высматривая пространство вокруг.
— Не там, на меня смотрите…
Теперь все увидели четвёртого, рядом с Горбачем. Угольно-черная голова торчала из снега. Как они не заметили прежде? Геолог подошёл и стал расчищать давно замерзшее тело. Чемпион присел на колени, работая руками, как экскаватор.
— Оставьте его, — обронил Горбач, и геолог с Чемпионом отошли на пару шагов. Со стороны картина была иной: из сугроба, на четвереньках, выползал человек.
— Руки, как лапы у черной собаки, когда она лезет из будки, — проронил молодой. — Лица нет, одни зубы.
— И пальцев на руках нет, — добавил раненый, — всё лед обглодал.
— А затылок армейской машинкой острижен. Как у меня в прошлом. Я таких уважаю.
