Своеобразие быта, местных обычаев, правовых и имущественных отношений свидетельствует о том, что Дарваз не был ареной массовых передвижений племен и народов.
Вот почему предположение о том, что кожный лейшманиоз занесен в эту страну реликтов и эндемиков извне, представляется маловероятным; более правильным будет считать, что давность существования дарвазского очага измеряется веками и тысячелетиями.
Таким образом, дальнейшая исследовательская работа приобретает особое значение для изучения сложной и запутанной москитной проблемы, столь актуальной не только для зоны субтропиков.
Латышев закончил рассказ. Павловский был горячо благодарен за весьма интересное сообщение.
Академия медицинских наук СССР высоко оценила труды Н. И. Латышева, избрав его своим членом-корреспондентом. За выдающиеся работы по кожному лейшманиозу в Средней Азии в 1949 г. он был удостоен премии имени И. И. Мечникова.
Жить с расправленными крыльями
Когда народного художника СССР С. Т. Коненкова спросили в канун его 95-летия, в чем он видит источник вдохновения как художник, он ответил:
— В жизни! Только в ней одной — великой и многообразной, славной делами рук человеческих — я вижу источник вдохновения. Перед людьми искусства всегда будут стоять возвышенные цели. Немыслимо приблизиться к творчеству, не впустив в свое сердце все заботы, радости жизни народа. Ощущайте всегда напряжение мускулов и устремленность мысли. В любом возрасте оберегайте чувство молодости. Жить надо с расправленными крыльями.
Эти же мысли не раз звучали в напутственных словах Павловского, направлявшего учеников на опасную работу в очаги инфекции. И сам он всю жизнь был в авангарде борьбы за здоровье человека.
Жизнелюбие, патриотизм, вдохновение и любовь к людям были основными чертами, присущими ученому, ставшему главой созданной им школы паразитологов.
У меня хранится письмо, полученное в ответ на просьбу, обращенную к совершенно незнакомому мне тогда человеку. В 1930 году я направил Павловскому из Иркутска в Ленинград свою первую научную статью с просьбой напечатать ее в одном из журналов, по его усмотрению.
Вскоре я получил ответ: «Многоуважаемый товарищ! Ваша научная статья уже прошла все инстанции. На днях я вклеил в текст рисунки, сделанные Вами в красках. Отдельные оттиски статьи Вам вышлю. Разрешите из сотни авторских оттисков оставить себе 15. Был бы признателен, если бы Вы передали нам оригиналы своих рисунков для выставки в музее кафедры и для использования их для клише в новом учебнике, выпускаемом мной. Искренне Ваш Е. Павловский. Марта 31, 1930 г.».
