— Неожиданный удар? — переспросил Майлс, подумав почему-то об исчезнувшей картине. Уж не застала ли мисс Толливер на месте преступления вора, который проник в дом? Или…
— Ну, к примеру, какая-нибудь плохая новость. — Доктор искоса посмотрел на капитана. — А теперь скажите мне, если можно, что вы знаете о поведении Мертл Краббе в последние месяцы?
Майлс тяжело вздохнул.
— Не так много, как мне следовало бы знать, — ответил он. — Не далее как сегодня возникла неприятная ситуация с деньгами — именно в этой связи она говорила о констебле Брейтуэйте и прочем. От мисс Нэш, второй учительницы нашей школы, я узнал, что этим случаем проблемы не исчерпываются. — Капитан озабоченно сдвинул брови. — Почему вы меня спросили об этом?
— Просто пришла в голову одна мысль. Мертл говорила довольно бессвязно, и кое-что в ее речи меня удивило. — Доктор улыбнулся уголками рта. — Такое не часто услышишь от дамы подобного происхождения и общественного положения. — Он залпом допил остаток портвейна и встал. — Пора возвращаться в Хоксхед. Не исключено, что сегодня миссис Форсайт будет рожать и не все может пройти гладко. Вы пришли пешком? Подбросить вас до Береговой Башни?
— Это было бы как нельзя кстати, — сказал Майлс. — Думаю, викарий не захочет, чтобы я его ждал.
— Разумеется, — сказал доктор Баттерс. — В таком случае едем.
Тем временем наверху, у постели засыпающей Мертл Краббе сидел глубоко встревоженный викарий. Тонкие худые пальцы мисс Краббе недвижно покоились на стеганом одеяле, в свете масляной лампы, стоявшей на прикроватном столике, ее бледное лицо казалось умиротворенным. Сэмюэль Саккет погрузился в привычные для него размышления о загадке человеческой натуры. Еще несколько минут назад мисс Краббе была крайне возбуждена, голова ее металась по подушке, пальцы лихорадочно теребили простыню, а из уст ее доносились невнятное бормотание: констебль, деньги, Джереми Кросфилд… И вот тревоги как не бывало, суровые черты лица разгладились, она погружена в безмятежный счастливый сон. Сон освежающий и исцеляющий — причем не только тело, но и душу.
Это особенно радовало преподобного Сэмюэля Саккета. В последние полчаса он испытал сильнейший страх, полагая, что душевное равновесие мисс Краббе подвергалось серьезной опасности. Он допускал, что причиной тому могла быть боль в сломанной ноге, но чудовищный поток брани, изливавшийся из ее уст, буквально ошеломил викария и, как ему показалось, поразил даже доктора Баттерса, который, несомненно, всякого наслышался от своих пациентов за долгие годы врачебной практики.
