Гитлеровцы по выявленным нашим позициям огонь артиллерии бешенный открыли. Все кругом рвется, земля дыбом встает, деревья падаю, осколки вокруг как пчелиные рои летают. Страшно до ужаса, но держаться-то надо. Мы в пехотных окопах пулемет "Максим" нашли, к обороне пристроили.
После обеда у нас боеприпасы кончились, а немцы все прут и прут. Тут в нашем тылу выстрелы раздались. Прорвались гитлеровцы через соседей и окружили нас.
Мы и побежали. Минометы подхватили и деру. Лихо бежали. Как никогда в жизни не бегали. Но главное вырвались. Бежим по дороге в сторону поселка, к своим значит. Там вроде как бой еще идет. А навстречу какой-то полковник на легковой машине.
Выскочил из машины, трясет пистолетом, кричит: "Так-то вашу!.. Куда?! Назад!" И тут в его машину — прямое попадание снаряда. Шофера убило, машина искорежена. Полковник уже пожилой, грузный такой, с животом. А нам — по двадцать лет. И веришь — нет, он так бежал, что мы за ним едва угнались…
Поселок гитлеровцы к тому времени уже заняли. Правда дальше не пошли. Видно тоже им нелегко поселок дался.
Где-то в лесу неподалеку от Мядель мы остановились. Полковник нам в глаза не смотрит. Весь пистолет его в глине. А мы свои минометы не побросали. Всю матчасть вынесли. Так что и полковники бегали. Вскоре к нам пехотинцы, выбитые из поселка, присоединились. Командование у них подчистую выбило. Полковник указания стал раздавать, где и кому оборону занимать посыльного в штаб дивизии послал. Нашего ротного за командира полка до прибытия других офицеров оставил.
К вечеру подошло пополнение, и привезли боеприпасы. И снова — в бой. Поселок мы на следующее утро вернули и отбросили гитлеровцев на запад.
Вот так мы и воевали. То вперед, то назад. То мы немцев и гитлеровцев нагнем, то они нас.
Минометчики у меня в расчете были хорошие, стреляли умело. Миномет на войне — штука хорошая, если в умелых руках. Чуть где пехота застряла, смотрим, ага, пулемет бьет, не дает славянам продвигаться. Пару пристрелочных — и полный залп. Пошла пехота. Пулемет молчит.
Заметил: если на фронте кто затосковал по дому или по родным и поделился этой своей тоской с товарищами, верная примета — не сегодня, завтра убьют. Хоть и поется в старой солдатской песне: "Когда мы были на войне, то каждый думал о своей любимой или о жене…". Думать-то думай, но молчи об этом. Хоть что там, в душе, а помалкивай.
Однажды командир нашей минометной роты подобрал остатки взвода из пехоты. Знаете, как на фронте бывало: когда отступали, солдаты приставали к более боеспособным группам, в которых были офицеры, порядок.
