Бруен видел свое отражение в зеркальной поверхности машины — маленький, круглый, приземистый человечек. Его искаженное лицо не скрывало возраста — оно было изборождено морщинами прошедших лет. Время разрушило его плоть и сделало тело хилым и болезненным. Его седдианская форма, перешитая из грубо сотканной тарганской одежды, была серовато-белой, свободно облегающей. На голове почти не оставалось волос — только редкие белые пряди, окружающие лысину, блестевшую в свете огней.
Только глаза выдавали непоколебимый дух, который руководил им, несмотря на все прошедшие годы, и ставил его впереди, в авангарде событий. Событий, которые могли ввергнуть человечество в пучину огня, крови — или полностью уничтожить его.
«Слишком стар»,— повторял он часто сам себе, и слишком хил, чтобы выстоять.
Он жил жизнью старого человека: придерживался идеалов, направлял мечты людей к недостижимым ценностям. И сейчас, когда настал решающий момент, судьба посмеялась над ним, как над воином, приготовившимся к последней схватке, но вдруг ощутившим безмерную усталость.
Машина продолжала оставаться пугающей загадкой, которую не сумели разгадать поколения; полной тайн, недоступных ничьему пониманию. Когда-то ею можно было управлять на расстоянии; но все это было в далеком прошлом, а ныне утрачено. Бруен набрал полную грудь воздуха и почувствовал боль в хрупких ребрах,
Непонятная роль — быть самым высоким по рангу Магистром среди седдианского духовенства. Когда-то огромную машину извлекли из глубокого убежища под храмом в Веспе. И с тех пор машина давала седдианским ученым программы по изучению социологии. Мэг Комм программировала сложные статистические вычисления, которые коллеги Бруена с трудом понимали, однако, это не мешало им использовать их для планирования тайных акций в Открытом Космосе, предсказывать направления поведения, манипулировать данными, создавать исторические факты по своему собственному усмотрению — и все это с помощью машины, загадочной и пугающей.
За этими панелями находился их единственный союзник в предстоящей схватке.
«Союзник? Какого рода?» Бруен нервно сглотнул, не обращая внимания на боль в ногах.
Сигнал вызова — очень яркий, пронзительно-желтый — включался и выключался, требуя его на связь.
Бруен тревожно смотрел на громадный компьютер. После всех тех лет, когда седдианцы только записывали ее требования, и когда машина функционировала пассивно, она вдруг проснулась, но для какой же цели? Почему у нее вдруг возник интерес к делам человека? Какие мотивы появились у нее, помимо интересов Седди?
