— Послушайте, любезный дядюшка, — сказал Рожер, давно уже прислушивавшийся к отдаленному шуму.
Ночь была по-прежнему тиха. Приложивши ухо к земле, можно было расслышать топот довольно многочисленной кавалькады.
— Как кажется, — спокойно заметил Рожер, — сэр Эдвард не любит терять понапрасну время.
— И, как видно, были приняты все меры, чтобы воспользоваться первой же минутой. Но они еще не знают, что такое Варвик и Клаймор. Живо, на лошадей.
Он произнес какое-то слово и опустил поводья.
Благородные животные помчались, как вихрь. Воздух свистал в ушах беглецов. Деревья, кусты, долины — все исчезало за ними.
Лошади скакали ровным карьером, не спотыкаясь и не выказывая ни малейших признаков усталости.
По прошествии часа, всадники с трудом смогли осадить разгоряченных животных.
Они проскакали более восьми французских миль.
— Не станем утомлять бедных животных, которые вели себя так хорошо! — сказал сэр Мориц.
— Благодаря им, мы теперь на время вне опасности и можем несколько успокоиться. Что же, продолжаем мы путь? — спросил Рожер.
— Остановиться было бы неосторожно: продолжаем наш путь, но не будем гнать лошадей.
Они подтянули поводья и поехали крупной рысью.
На повороте дороги Рожер увидел на юге, в той местности, которую они покинули, довольно яркое пламя.
Он сообщил это сэру Морицу.
Сен-Пьер пришел в волнение.
— Это костер, разведенный на горе, около моих плантаций индиго, — сказал он. — Я не понимаю этого, а все непонятное пугает меня.
Скоро на высотах зажгли другой огонь и через несколько времени еще ближе — третий.
— А, теперь я понял! — вскричал, стиснув зубы, сэр Мориц.
— Это сигнал? — спросил Рожер.
— Конечно. Проклятые агенты Компании дают знать военным постам о нашем бегстве. Видишь: огни зажигаются по всем направлениям. Они приближаются. Не пройдет и часа, как мы очутимся в огненном круге!
— Любезный дядюшка, летние ночи коротки. Скоро взойдет солнце и их сигналы станут невидимыми и совершенно бесполезными.
— Ты прав. Не теряем мужества. Но, чтобы обогнать их проклятый телеграф, нужно иметь крылья.
— Но у нас наши лошади.
— Попробуем! Бедный Варвик! — сказал Сен-Пьер и вонзил свои шпоры в бока животного.
Его примеру последовал и сэр Рожер.
Никогда еще благородные животные не испытывали подобной боли и подобного унижения.
Они ринулись вперед. Началась бешеная, невообразимая, неописуемая скачка.
Склонившись на шею скакунов, наши всадники с трудом могли дышать.
Животные скакали по прямому направлению, перескакивая через кусты и рвы и ни на минуту не замедляя своей бешеной скачки.
