Сережка ударил его по руке.
— Ты чего лезешь?
— Иди, иди отсюда, — пренебрежительно протянул Мишка и толкнул Сережку в грудь так сильно, что тот еле устоял на ногах.
— Ах ты, гад, — тихо проговорил Сережка и ткнул кулаком Мишку в подбородок.
Сплюнув кровь, Мишка бросился на Сережку. В одну секунду подмял его, свалил на землю и начал колотить кулаками по спине, по голове.
— Эй-эй! — зашумели ребята. — Лежачего не бьют.
— Я ему дам! — озлобленно приговаривал Мишка, не переставая работать кулаками и еще больше распаляясь от того, что Сережка искусно прятал от него свое лицо.
Тогда подскочил Колька Сова и ударил Мишку кулаком по шее, но споткнулся и упал на своего друга.
Теперь оба, и Сережка и Колька, лежали под Мишкой, а он колотил их по чем попало.
— Ну, хватит, — рассердился Шурка и решительно потянул Мишку за рукав пальто.
Вставая, Мишка напоследок пнул Сережку и Кольку ногой.
— Ну, погодите, — пригрозил он. — Я вас одних где-нибудь поймаю. Все зубы повыбью. — Он опять сплюнул кровью.
Сережка поднялся, отряхнулся и вдруг, выхватив из кармана свою «лимонку», дрожащим от слез голосом крикнул:
— Взорву щас паразита!
Вовка быстренько юркнул в калитку, спрятался за массивным столбом ворот, а Колька пригнулся за машину. Шурка остался на месте, прикрыв лицо рукой. Не подавая вида, что тоже испугался, он сказал:
— Ну-у-у, уж ты тоже… нашел чем грозить.
— Ты не бойся. Я взрыватель в нее не вставил, — объяснил Сережка. — А вот тебя и правда взорву, если еще приставать будешь, ворюга, — пообещал он Мишке.
Из калитки высунул голову Вовка.
— Вот это да, — проговорил он.
Сережка спрятал гранату в карман. Мишка оправился от испуга и сказал:
— Ты брось тут гранатами размахивать. Это только бандиты да фашисты в наших людей гранаты бросают.
— Ты — ворюга. Кошелек с талоном и марками ты украл?
— Какой еще кошелек? — не признавался Мишка.
— А такой, — из-за машины сказал Колька, — голубой, в котором твоя мать деньги теперь носит.
— Никакого кошелька я не брал. Вот милиционеру скажу, чтоб он забрал у тебя гранату, — пригрозил Мишка. — За это тебя и в тюрьму посадить могут.
— Боялся я твоего милиционера, — протянул Сережка. — Ты талон отдавай. Лопнешь, гляди, с консервов да с моего талона.
— Врешь ты, ничего я у тебя не брал.
— А как же его кошелек у твоей матери оказался? — спросил Колька.
— Марки откуда у тебя появились? — вдруг спросил Вовка. — Ты упрашивал Сережку продать их тебе. Когда я смотрел твои альбомы второй раз, то они уже у тебя были. Я еще тогда подумал, не Сережкина ли марка Спартакиада? Большая такая, треугольная с чернильным пятнышком.
