Рейчел почти каждый день проводила в поле вместе со своими братьями и остальными ковбоями. Она больше всего на свете любила эти первые дни весны, когда прерия буквально расцветала и преображалась под живительными лучами солнца, когда всюду появлялась свежая зелень, радуя глаз своим изумрудным отливом. Для неё это были самые драгоценные дни во всём году, и она старалась не упускать ни одного часа.
По всей прерии разливались восхитительные запахи свежей зелени, свежей травы, которая под благодатными тёплыми дождями росла и стремительно тянулась вверх каждый день. Казалось, это пробуждается от долгой зимней спячки сама земля, наполняя всё вокруг себя живительными соками. Запах молодой свежей травы был запахом надежды, запахом обещания возрождённого мира и лучшей жизни. Люди вдыхали его, и их сердца наполнялись новыми надеждами, новыми чаяниями и начинали быстрее биться в предвкушении чего-то хорошего, что должен был принести им этот год.
Частью этой музыки надежды были и звуки, которые разносились по прерии — мычание коров и ржание лошадей, которые были для ковбоев самой лучшей музыкой на свете, стук их бессчётных копыт по мягкой земле, который свидетельствовал об огромной силе вновь пробудившейся жизни.
Несмотря на то, что Рейчел теперь почти всё время проводила в поле вместе с ковбоями, Матильда ни разу не попыталась возразить против этого и отговорить девушку от этого. Она смотрела на девушку с затаённой грустной улыбкой и позволяла ей делать всё, что хотелось Рейчел. Причиной такого необычного отношения Матильды к своей приёмной дочери было то, что Матильду не покидали дурные предчувствия, вызванные появлением Эйба Келси у их дома. Всякий раз, когда она смотрела на Рейчел, ей казалось, что над молодой девушкой нависает чёрная тень, угрожающая её спокойствию и благополучию, зловещая тень, угрожающая самой её жизни. И тогда сердце Матильды переполнялось неизъяснимой жалостью и любовью к девушке, и она хотела лишь одного: чтобы Рейчел наслаждалась каждым счастливым мгновением, которое ей было пока даровано, и чтобы она каждый день испытывала радость и счастье — до тех пор, пока это было ещё возможно.
Когда Рейчел ночевала в прерии, она была единственной, кому разрешалось спать в фургоне, где для неё стелили походную постель. Все остальные, включая самого Бена Закари и Кассиуса и даже повара, который готовил для ковбоев еду, спали прямо на земле.
Ночью скот успокаивался и затихал, хотя и не совсем. Все животные укладывались спать. Если же шёл дождь и бушевала буря, то животные не спали и порывались бежать то в одну, то в другую сторону, спасаясь от разгулявшейся стихии, и тогда всем ковбоям приходилось быть постоянно начеку. Они всю ночь караулили животных, не давая им разбежаться. В этом случае им всю ночь приходилось проводить в седле, не смыкая глаз ни на минуту.
