— Он на дизеле или на бензине?
— Не знаю.
— Заводится как?
— Понятия не имею.
— А инструкция где?
— Мне не дали.
— Я понял, Елена Владимировна, — буднично кинул Семен.
Ни тебе иронии. Ни тебе недовольства. задача уточнена и принята к исполнению.
Вздохнув, я признала провал очередной попытки нащупать у Нестерова чувство юмора и нырнула в машину.
Сережа Балоев свою игрушку любил с тем же пылким трепетом, с каким я любила Тигрик, и к заводской инструкции приложил рукописные ценные указания. Акт приемки-передачи я из папки выдернула, а остальное отдала Семену:
— С возвратом!
— Угу, — и взъерошенная макушка ткнулась в документы, а я забрала сумку и пошла на рабочее место.
У самой живой изгороди оглянулась:
— Сень! А парковку кто чистил?
— Максим Михайлович сегодня на базе ночевал. Когда я приехал, он уже заканчивал.
Какая прелесть! Все же, я определенно в своей жизни сделала что-то очень хорошее, если бог ниспослал мне сначала Елистратова, потом Адку.
Такого начальника надо беречь и ценить.
Я вошла в небольшой уютный холл с ресепшеном, кивнула двум девушкам: одна за стойкой, вторая — перед.
— Доброе утро, Елена Владимировна!
— Доброе, девочки. — я притормозила у стойки. — Ну, что у нас за ночь?
— Пятнадцатый номер вчера досрочно освободился, а так все в порядке! — бодро отрапортовала Маша, сдающая.
И Рита, заступающий администратор, согласно кивнула:
— Смена на месте, начинаем пересменку?
— Начинайте. Я у себя.
И нырнув в неприметную дверь сбоку от стойки, я поднялась по лестнице на второй этаж. Здесь у нас — бухгалтерия, юрист и я, старший администратор. На третьем — кабинет директора, секретарь и комната отдыха.
Кабинет Цвирко был заперт — юрист еще не появился. Так, не забыть — когда появится, попросить провентилировать наш договор с городом касательно дороги к заповеднику.
Мой кабинет встретил застоявшимся теплом и и зимним утренним сумраком. Привычный утренний ритуал: включить свет — запустить компьютер — открыть окно. Всё, можно садиться за стол и начинать работать: пока я возилась с заедающей рамой, умная машина как раз загрузилась и развернула на рабочие программы.
— Елена Владимировна, кофе будете? — в кабинет заглянула ночная горничная, Лада Мазукина.
Лада Мазукина — это протеже Елистратова и наша большая удача. Она живет в Лабазном, это полчаса пешим ходом до Тишины, выходит на смену, когда у нас полная загрузка, или когда нужна подмена, или еще при десятке разных обстоятельств. И берет себе все ночные смены, какие удается забрать.
