– Хорошо. – Он поставил на табурет тюбик сгущенки, миску с сухарями и кружку с водой. – Ешь! И спи…
– Ната, просыпайся!
Я сквозь сон кивнула, потом все же открыла глаза. Рядом с диваном стоял бледный Лаки.
– Как ты себя чувствуешь?
– Сейчас. – Я попыталась сесть. – Вроде нормально, надо пройтись, проверить.
– На улицу не выходи, если что, в коридоре ведро стоит.
– Сколько сейчас? – Я взглянула в темноту за окном.
– Два часа дня, но рассвета еще не было. Очень долгий эффект, или установка до сих пор работает. – Он сел на диван. – Поешь, а я посплю.
– Ложись! – Я с трудом встала, освободив Лаки место, укрыла парня одеялом. – Что контора?
– Не знаю, связи до сих пор нет. Пока все это не закончится, на улицу лучше не соваться. Еда еще есть, эффект на нас с тобой не особо сказывается – видать, установка далеко. Не волнуйся.
Лаки уснул, я же, закипятив на крохотной электро-плиточке воды, напилась чая со сгущенкой. Хотелось чего-нибудь соленого, чтобы перебить приторную сладость, но в шкафчике ничего не нашлось, только соль в солонке. Но я не самоубийца, поэтому пришлось терпеть и мечтать о зажаренной до хруста колбасе. Делать было нечего, только читать нудный детектив, нашедшийся в прихожей и предназначавшийся, наверное, для растопки печи – последние страницы с содержанием и рекламой оказались выдраны – и иногда поглядывать в окно, при малейшем шуме хватаясь за лежавший на столе пистолет. Главное, если что, стрелять хотя бы в нужном направлении, а то и Лаки, и себя подстрелю.
Шли часы, за окном все так же стояла темнота, в комнате тускло, вполнакала, светила лампочка, чуть потрескивали дрова в плите – я уже раза два подбрасывала туда небольшие полешки, – над ней на веревке висело мое наспех застиранное от крови белье. Конечно, мне, как и любой девушке, было не очень приятно, что его стирал чужой человек, парень, но иначе нельзя: к моменту, когда мы сможем уйти, все должно быть готово.
– Сплюшка, не спишь? – Лаки сел на диване, протирая глаза. – Сколько времени?
– Девять вечера. – Я очнулась от легкой дремоты. – Вроде все спокойно, но на улице без изменений. Сейчас воды согрею, поедим.
– Угу. – Он ненадолго вышел в коридор, потом вернулся. – Ты в окна на той стороне не смотрела?
– Нет, а что там? – Я поставила на пол канистру с водой.
– Иди глянь.
Если с нашей стороны дома стояла полная темнота, то с противоположной почти на полнеба висела громадная ноздреватая красно-желтая луна.
– Это невозможно! – Я неверяще глядела на фантастическое зрелище.
