Спустилась вниз. Крайд задумчиво крутил бокал в руке, устроившись на бархатном диване. Фира куда-то пропала. Как выяснилось, прочёсывала окрестности.
— Бинар полагает, нам лучше вернуться на Канум. В свете последних событий не плохая идея.
— Хм. Пожалуй. Как думаешь, он меня вздёрнет?
— Не думаю. Накажет, да. Убивать не станет. — Крайд тряхнул блестящей гривой и рассмеялся.
— Договорилась?
— Немножко, — схитрила она. — Эйнар не плохой, даже наоборот, — сказала вдруг, ругая себя за дрянной язык.
— Он сильный! Поверить не могу, что от такого существа могло получиться это, — указал на себя с отвращением. Катарина вспомнила ранние годы.
— В каждом есть сила. Просто нужно открыться, отбросить сомнения, и смотреть, что будет, — придвинулась, взяла за руку, закатила глаза, покрывшиеся пленкой, и показала свою жизнь до получения наследства.
Крайд не верил глазам, и открывал рот, не в силах вымолвить и слова. Фира прервала неловкую ситуацию.
— Мне нужна твоя помощь с отцом, — возвестила подругу Катарина.
— Конечно. Но что я могу?
— Кое-что можешь.
Они прошли в комнату, где на кровати покоился Кристофер. Глаза все также покрывала дымка. Он скулил, кряхтел, плакал. Воспоминания сильно потрепали, выглядел старо. Колдунья присела на край кровати, и подозвала жрицу.
— Думаю, можно ускорить процесс. Ты пленяешь мужчин, — взяла её руку и положила отцу на глаза. — Попробуй выместить воспоминания чем-то более…приятным, — обе раскраснелись.
Фира кивнула, зажмурилась, и запела ритуальную песнь. Она отличалась от тех, что приходилось слышать. Была приятной, мелодичной, успокаивающей. Голос становился все громче, и звучал в каждом уголке дома. А главное проникал в сознание Кристофера. Он застонал, стал оттягивать ворот рубашки рукой, чмокать губами, улыбаться. Дымка становилась все меньше, и растворилась. Отец хлопал ресницами. Повернул голову на Фиру и потерял сознание.
— Прости, — пробубнила она. Катарина вздохнула, и они рассмеялись.
Очнувшись, он увидел в кресле спящую дочь. Она тут же проснулась и прыгнула к нему в объятия. В долгие объяснения не пускалась, но необходимую информацию выдала. А он неустанно задавал вопросы.
— Значит, мама спасала меня, — размышлял он вслух.
Молодая Чера материализовалась в комнате, и отец вздрогнул всем телом.
— Папа, подумаешь обо всем позже! Уезжай домой! Здесь опасно!
— Что происходит?
— Не важно! Просто послушай меня, и сделай, как прошу!
— Птичка. Ты изменилась. Ничего не хочешь мне рассказать? — вопрос ударил, словно молния, волчонок бултыхнулся.
