— Как я, по-твоему, это сделаю? — обрёл он дар речи, а тот сложил руки лодочкой на уровне груди.
— Умоляю! Я ни дня здесь больше не вынесу! Проси, что хочешь!
— Я попытаюсь, — заключил Рем, и визитёр скрылся в подворотне.
«Мама жива», — схватился за голову. «Неужели, это правда?».
Оклемавшись, Оли провёл инструктаж. До вылазки оставалось два дня, из Снежа прибыло подтверждение встречи. Глашатай был прилично одет и ухожен, в отличие от дикарей. Квадратное лицо выглядело неестественно, всё остальное ничем не отличалось от других. Рем благодарил судьбу, что оказался в доме у главного, иначе прозябал бы в неведении. Усевшись на редкой траве, размышлял, как исполнить просьбу Магнуса. Связаться с матерью через планшет Амины не удалось, доступных соединений не наблюдалось в радиусе многих километров. Он несколько дней кряду проверял, и, в конце концов, забросил затею. Амина изначально была против эксперимента связи, ведь и сама неоднократно пыталась найти отца. Печальный взгляд девушки заставлял чувствовать себя виноватым. Чем ближе была вылазка, тем отчаяннее он нервничал, предвкушая встречу с Мари. «Как она? Сошла ли с ума? Потеряла себя?».
Сердце кольнуло, схватился за грудь. Ещё, и ещё. Сдавил, прогоняя боль, пусть действие и не связано с результатом. Он знал немного о физиологии. У матери имелось полно информационных ресурсов на разные темы. Рем вырос всесторонне развитым отщепенцем общества. Вздохнул, теребя пальцы. Переключился на слова Оли о пятом этапе. Любопытство взыграло, и он держался, чтобы не начать расспрашивать открыто. Понимал, что ничего хорошего намерение дикарей не сулит. Магнус сказал о перевороте. Люди из Снежа собираются завершить начатое волной и полноправно хозяйствовать на планете. Сколько бойцов в арсенале? Крепка ли позиция? Каков план? Насколько ужасен? Провёл рукой по волосам, и они просочились сквозь пальцы. Ощущение оказалось приятным. Повторил, не задумываясь, несколько раз. Размышлял и о стороне матери. Их корабль, наверняка, не единственный выживший. Магнусы в опале. Смещены, но не сломлены. Они слишком умны, чтобы оставить всё, как есть. Ситуация пахла жаренным.
Рем разглядывал Магнуса, прижавшего его к стене в подворотне. Сколько он здесь? Давно. Очень давно. В больших глазах поселился страх. Он дергался без причины, вздрагивал от дуновения ветерка. Жалость — дурное чувство, опасное. Особенно в смутное время. По-другому не мог. Дождавшись темноты, юркнул на улицу. Щетина, отросшая за время дикарской жизни, топорщилась от холода. У Магнусов по периметру города работали дополнительные устройства, выделяющие тепло. Прохлады второго цикла жители в полной мере не ощущали, потому и не шили тёплой одежды. Припомнил жилетку отца. Она была тёплой, сотканной из неэффективного материала, ушедшего в лета. Он обожал эту вещь. Пробежав по улице, огибая кучки болтавших мужчин и распутных женщин, подобрался к окошку дома, в котором жили новоиспеченные товарищи — Жак и Тим. Заглянул в окно. Хозяев не было дома. Постучал. Магнус вытаращил испуганные глаза и громко протопал по полу. Высунулся из-за угла.
