— Недалеко от меня. Я в Акве.
— Да, — улыбнулась, — я работала на парламент, и часто там бывала.
— Ни разу не встречал. — Она оказалась так близко, что дыхание касалось лица.
— Готово. Ноги разотрешь сам, — передала бутыль и потёрла ладошки, избавляясь от пахучего напитка.
Рем послушно растер остальное, накинул балахон, и сел в кресло у огня.
— Осторожней. Оно хорошо горит, — хмыкнула девушка, и он отодвинулся дальше. — Почему ты сбежал? — глазки блеснули. Она и так знала ответ.
— Кама…хм… — Амина заливисто рассмеялась.
— Ты не первый, кто сбегает. Двое замёрзли насмерть, — попыталась перестать улыбаться, и вышло неестественное, кривое выражение.
Рем затих согреваясь. Клонило в сон. Она достала из шкафа другую бутылку — вытянутую, с узким горлышком. Вино. Наполнила бокал и протянула. Он отхлебнул половину первым же глотком. Приятное, терпкое, сухое — его любимое. Глаза заблестели в свете огня. Ощущение неги распространялось в сознании, и пленник впервые за долгое время отдыхал. Укол совести возвратил к реальности, и он выпрямил спину.
— Моя подруга. Где она? — серьёзно спросил, зная, что ответит целитель.
— На дикой горе запрещена дружба с Магнусами, — вертела беспечно бокал в руке. — Никого больше не спрашивай.
— Где она?! — крикнул, вскочив и разлив вино. Амина поперхнулась и медленно поднялась следом.
— Там же, где держали тебя. Послушай, Рем, — посмотрела по-доброму. — У тебя один путь — с ними в ногу. Иначе…, — опустила глаза. — Твою подругу ничто не спасёт. Она жива только потому, что новеньких отправляют в Снеж.
— Когда её отправят? — затрясся всем телом, в затылке стучало.
— Я и так сказала слишком много. Надеюсь, не выдашь. — Он отрицательно закачал головой.
В дверь постучали, и на пороге замаячил Оливер. Рыжий расплылся в широкой, гнилой улыбке и забрал его с собой. По пути отчитал, ведь ему пришлось обойти все дома. Но наказывать строго не стал. Рем прошёл мимо Камы, косившейся из кухни, и лёг в кровать. «Видимо, Оливер знает о пристрастиях второй половинки», — невесело подумал он и начал вспоминать Амину, силясь преодолеть чувство стыда.
Еще два семиднева пролетели незаметно. Он жил в городке дикарей уже Морн. Так назывался троекратный семиднев. Не высовывался, внимание не привлекал, а по вечерам забегал в гости к Амине. Они сидели молча и пили вино. Иногда болтали о прежних временах. Он узнал, что девушка из неполной семьи. Растил отец. Мать сбежала, не вынесла позора. Такое часто случалось. Взгляд целителя потух на мгновение, и снова зажегся, когда она заговорила о службе.
