– …на несущественное, – отозвалась я эхом, хотя отличить кроветвор в ряду других алхимических запасов, да еще в такую минуту, было как раз делом первостепенной важности. – Так что это – шок? Боль?
Странник по мирам не отвел глаз, хотя видно было, что ему хочется.
– Ни то, ни другое, Оля. Клинки. Кинжалы, которыми его распяли. Я сохранил их и пытался выяснить о них хоть что-то, но, к сожалению я – боец, а не…
Мы посмотрели на безмятежное лицо Веслава. Издевательство судьбы, не иначе – если кто-то и мог прояснить что-то о тех самых клинках – то только он, читавший Книгу Миров.
– Я смог установить лишь, что это жертвенные кинжалы, но это стало ясно сразу, как только я взял их в руки. Энергетика от них идет такая… – тут его лицо нервно передернулось. – Думаю, я не ошибусь, если скажу, что эти артефакты напитаны не только кровью, но и тьмой, и…
Ну, договаривай же, договаривай! Нет, молчит. Хочет, чтобы я сама сказала?
– Раны, нанесенные ими, не лечатся?
– Я о таком не слышал, – тихо ответил Йехар, но тут же добавил: –Однако мне не доводилось слышать и о том, чтобы кто-то выживал после ранения. Смерть обычно мгновенна.
Я дотронулась до холодной щеки Веслава, погладила его закрытые веки. Вечная тишина и вечная темнота, в конце этого тоннеля никогда не будет света, Оля…
– Так… почему он живет?
Странник пожал плечами.
– Его что-то держит. Может быть, его темный дар. Мне казалось, он говорил тебе на крыше, что на него не действуют даже его же яды. Однако если говорить о средстве исцеления для него…
Сердце пропустило удар.
Средство… исцеления…
Одной капли достаточно, чтобы излечить самую тяжелую болезнь…
Может вернуть душу, если она не успела отлететь далеко…
Пальцы дрожали, и я никак не могла залезть в карман.
– Подожди, Ольга.
В каком же она… в правом или в левом? Я же не могла ее выронить, и она не могла разбиться, ну что ж они так трясутся-то, когда так надо?!
– Оля, постой!
– Он у меня где-то здесь… он где-то здесь!
– Оля!
Я непонимающе смотрела на потемневшее лицо Йехара. Пальцы замерли где-то в области второго кармана.
– Ольга, я хочу, чтобы ты подумала. Ибо то, что ты…
Пальцы перестали дрожать и сделались холодными. В груди тоже стало холодно. Отцовский тон. Ну, конечно. Странник, который сотни лет скитался и столько всего повидал. Девочка-стихийница, которую он может наставлять…
