За бездеятельность, безынициативность и недобросовестное отношение к выполнению своих обязанностей капитана Зобнина арестовать на 10 суток с удержанием 50 % оклада содержания»[87].
Следует отметить, что приговоры выносились вовсе не без суда и следствия. В 250-ю сд для рассмотрения ситуации был направлен член военного совета 31-й армии бригадный комиссар А.Г. Русских (с группой политработников), который 7 декабря составил подробный рапорт начальнику штаба о положении в дивизии.
Необходимо также подчеркнуть, что 6 декабря командующий фронтом в ходе процитированных выше переговоров с командармом-31 достаточно быстро оценил сложившуюся ситуацию: «Контратака против Степаненко понятна, так как его правый и левый сосед отстали». Получив известие о дальнейшем отходе 250-й сд, И. С. Конев выразил явное недовольство командованием 31-й армии:
«Плохо получается, что три наших дивизии не могут отбить контратаку полутора полков, а то и того меньше. Потребуйте смелых действий, истребить контратакующую пехоту противника. Надо обязательно разбить контратакующего противника, а потом уже вводить свежие силы для развития последующего наступления… Ещё раз предупреждаю, что наши штабы дивизий и отдельные командиры, начальники всё ещё переоценивают силы врага. Вдолбите всем, что против Вас на широком фронте обороняется два полка 162 ид. Третий полк, 314, 162 находится в районе Опарино и дерётся против частей Масленникова. Контратакует противник силами не более полка, которые он собрал за ночь, видимо, за счёт 86 ид. Ни в какой мере не допускайте нарушения наступательного темпа и духа. Ломайте всех, кто ещё живет старой оценкой врага. Сил у вас много, и вы способны разгромить не только растрёпанную и вшивую 162-ю пд, но ещё три-четыре дивизии врага. Действуйте решительно и смело. Решительно расправляйтесь с трусами и паникёрами, эти негодяи способствуют врагу»[88].
В целом, стиль общения генерала Конева показывает как его несомненные сильные стороны в качестве полководца (умение быстро оценивать ситуацию и повышенное внимание к разведывательным данным о противнике), так и некоторую самоуверенность в оценке боеспособности частей вермахта, которые, несмотря на потери и усталость от длительных сражений, оставались крайне опасным врагом. Кроме того, командующий фронтом на второй день проведения наступательной операции по-прежнему пренебрегал возможностью переброски резервов немецкой 9-й полевой армии со спокойных участков.
