Чуть позже, согласно немецким данным, последовал удар из района 200 м южнее Киселёве (около 150 человек), который к 14:30 (то есть к 15:30 по московскому времени) также был отражен огнём артиллерии и тяжелого пехотного оружия[69].
Судя по всему, немецкие пехотинцы всё же упустили из виду как минимум часть просачивающихся советских подразделений, и в 20:00 получили мощную атаку на позиции 428-го пехотного полка в Затверечье. Согласно ЖБД 129-й пд, атака проводилась «многочисленными волнами силами до четырёх рот». Около взвода красноармейцев прорвались в немецкие окопы и завязали там ближний бой.
Вероятнее всего, эту атаку провел 3-й батальон 912-го стрелкового полка, который вёл бой в Литейном переулке. В оперативной сводке штаба дивизии отмечалось, что батальон к 21:40 «занял 5 домов, захватил 1 миномет, несколько винтовок и патрон. У убитого немца из карманов изъято ряд личных документов. Солдатской книжки или других документов, по которым можно бы было установить часть… не оказалось»[70]. Ближе к полуночи советские бойцы были отброшены назад контратакой противника.
К этому моменту потери 243-й сд составили 13 убитых и 19 раненых[71], что практически на порядок отличалось от потерь других соединений. Ряд подразделений дивизии Поленова продолжал находиться на своих оборонительных позициях, ведя лишь беспокоящий огонь по противнику.
Вечером 5 декабря в ходе телефонных переговоров с представителем штаба 29-й армии генерал-майором В.М. Шараповым И.С. Конев выразил недовольство «общими фразами» в армейских донесениях командованию фронта и ходом боёв на участке армии:
«Учтите и передайте тов. Масленникову, что противник, не имея каких-либо общих резервов, в связи с нашим успехом у Юшкевича не исключено, что он с вашего фронта, с Торжокского и Меднинского направления может снимать частные резервы, и бросать под Калинин и против Юшкевича. Вам надлежит организовать активную разведку и не прохлопать перегруппировок противника… Задача Поленова прочно обороняться и вести огонь, демонстрируя наступление»[72].
Как показывают немецкие документы, командующий Калининским фронтом был абсолютно прав в своей оценке предполагаемых действий штаба 9-й полевой армии вермахта. Именно поэтому он настоятельно требовал захватывать пленных, и во что бы то ни стало узнавать у них информацию о противостоящих частях.
В целом, итоги первого дня наступления давали советскому командованию определенную надежду на общий успех, пусть даже темпы продвижения оставляли желать лучшего. В свою очередь, для командования вермахта всех уровней прорыв обороны восточнее Калинина был крайне неприятным сюрпризом. Штаб 9-й армии посчитал советские удары попыткой «снизить давление со стороны 3-й танковой группы между Москвой и водохранилищем», то есть, по сути, расценил их как отвлекающие действия
