- Хорошо. Спокойно! - Иван понял, что они опасались скрытого оружия.
Он медленно сел, поставил бутылку на песок, и уже плавно, не спеша извлек из внутреннего кармана презерватив, в который ранее были упакованы спички. Так же медленно надел его на бутылку. Потянулся было за ножом, но вспомнив про обыск, просто прокусил кончик. Попробовал. Нормально. Холодное, правда. Кстати, с чего бы? На улице жара, а оно как из холодильника! Ну да лучше чем ничего. Протянул медвежонку. Тот жадно впился в импровизированную соску и удовлетворенно заурчал.
- Ва хубаал табабараха! - удовлетворенно заключил толстый. - Вахаан хели дуна ласаг бадан!7
- Вахай у баахан тахай ин ла хиро.8
- Лума баахна. Исагу ма иска сокон дуна мил каста.9
Толстый черт привлек внимание Ивана и жестами объяснил, что если тот попытается убежать, то ошейник сделает "бум" и оторвет голову. Иван согласно кивнул. Понятно, да и куда бежать? В другой котел, где пожарче? Вообще бред какой-то с этим Адом. Но думать совершенно не хотелось. Хотелось спать.
Медвежонок удовлетворенно засопел, оставив соску. Еще на раз покормить хватит. Иван убрал бутылку в карман ватника и аккуратно поднялся, стараясь не разбудить питомца. Догадливо потопал к машине. Сзади весело загалдели черти, явно довольные его сообразительностью.
У машины Забелин остановился, не зная, куда лезть в кабину или в кузов. Тощий запрыгнул в кузов и приглашающе протянул руку, но Иван проигнорировал помощь и самостоятельно забрался внутрь. Следом влез и толстый, тут-же взяв пленника на прицел. Тощий с явной опаской подошел вплотную и защелкнул на ошейнике длинный гибкий поводок, другой конец которого крепился к борту кузова.
Похоже, черти не такие уж всемогущие. Боятся, что пленник сбежит, значит, были прецеденты. Ну да хрен с ними. Бежать Иван не собирался. Он огляделся. Сидений в кузове не было. Значит, поедем на полу. В два приема снял с себя ватник. Расстелил в свободном от хлама углу. Подумав, снял и валенки, бросил под голову. Так и не выпустив спящего питомца, улегся поудобней и почти мгновенно заснул.
3. День второй.
Разбудил его медвежонок, тыкающийся в лицо холодным носом в поисках мамкиной сиськи. Было еще темно, хотя в щели тента с левого борта пробивались признаки рассвета. Машина явно куда-то катилась, но шума двигателя не было, как и тряски. Только шелест колес по асфальту и негромкое жужжание как при работе стеклоподъемника. Иван нашарил бутылку молока, нагревшуюся от его тела. Попробовал. Не скисло. Медвежонок радостно зачавкал.
