Но подобные трудности не останавливали переселенцев. Серьезность положения подтверждают цифры учета жилья: рабочие бараки (часто просто крыша над головой, без «удобств») и растущее число коммунальных квартир (одна комната на одну семью и одна кухня на четыре и более семей) стали на многие годы отличительной чертой жизни советского мегаполиса.
В 1928 г. жилище считалось «нормальным» и соответствующим санитарным нормам гигиены и комфорта, если на человека приходилось 6 квадратных метров жилья. Но даже это скромное пространство оставалось мечтой: цифра как норма была заложена в первый пятилетний план, но так и осталась на бумаге. Рабочим приходилось довольствоваться жалким пристанищем или снимать углы в соседних деревнях далеко от места работы. Жилье приходило в негодность и даже приблизительно не соответствовало минимальным стандартам гигиены. На 6 января 1936 г. жители новых городов Европейской России в среднем имели 4,4 квадратных метра на человека, в Сибири - 3,2 квадратных метра.
Данные о сфере услуг и санитарном состоянии жилья были еще более ужасающими. В Европейской России и Сибири уровень обеспечения канализацией, водоснабжением и центральным отоплением оставался до чрезвычайности низким. Исключением стало лишь электричество: электрическое освещение было подведено к 92,3 % домов России (70 % в Западной Сибири). По контрасту, только 22,8 % домов в России и 5 % в Сибири имели канализацию и лишь в 43 % и 19 % соответственно - подавалась вода.
Эти данные наглядно живописуют стандарты бытовой жизни тех лет. Они дают представление о трудностях совместного проживания в перенаселенных квартирах, где уединение было невозможным, а личная и семейная жизнь оказывалась напряженной до предела.
Рождаемость и смертность. Недоедание, плохие жилищные условия, отсутствие гигиены, физическое и нервное истощение женщин из-за слишком короткого отдыха, не говоря об общественном труде, участие в котором женщины делили наравне (если не больше) с мужчинами, - все это объясняет упадок рождаемости в 1930-х годах.
В первые годы этого десятилетия экономические трудности, особенно голод 1932-1933 гг., и другие тяготы снизили рост населения. Скудное питание, карточная система, интенсивная миграция, «раскулачивание», постоянный приток и отток городского населения расшатывали традиционный семейный уклад и внутрисемейные отношения.
С 1923 по 1928 г. прирост населения был беспрецедентно высоким - 4 миллиона человек в год - благодаря низкой смертности и высоким темпам рождаемости, особенно в деревне. В 1928 г. уровень рождаемости составил 42 человека на тысячу, смертности - 18 при темпе роста населения в 24 %. Совершенно иную картину можно увидеть в 1928-1940 гг.: темпы роста населения упали, особенно в 1930-1931 гг., и продолжали неуклонно снижаться. В 1932 г. рождаемость превышала смертность всего на 5,6 %. А в 1933 г. в городах Европейской России впервые был зафиксирован отрицательный демографический баланс. Период с 1930 по 1935 г. был в этом плане особенно тревожным.
