Вероятно именно поэтому постоянным предметом горячей дискуссии статистиков, демографов и политиков стали численность и сравнительный вес сельского и городского населения. Согласно результатам переписи 1926 г., городские жители составляли 2 631 114 человек (17,9 %), в то время как сельское население достигало 120 718 801 жителя (82,1 %). Известный специалист по истории советского крестьянства Виктор Данилов считал, что реально это соотношение было выше (84 %). Он утверждал, что переписчики и демографы включали в перечень «городов» населенные пункты, которые в то время были большими деревнями, таким образом искусственно увеличивая вес городского населения. Его поправка свидетельствует об одной из характерных черт этого периода: непрерывная урбанизация происходила на фоне самой настоящей деревенской жизни, уходящей корнями вглубь истории России[1-25].
Это отмечалось и многими иностранцами, наблюдавшими в конце 1920-х гг., как в городах (в том числе в Москве) «город и деревня все еще играют в прятки» (Вальтер Беньямин). Среди городского населения повсеместно отмечалось преобладание выходцев из деревни, и эта социоисторическая реальность была весьма далекой от того, чтобы сойти на нет, несмотря на коллективизацию и другие стратегии «модерна».
Преувеличение численности «интеллигенции», велеречивые заявления об успехах планирования, триумфальный гром фанфар по случаю строительства «социализма», провозглашение 1937 г. «годом чудес» (Сталин) указывало на решимость, по крайней мере на словах, ускорить завершение исторической стадии построения социализма, все еще укорененной в прошлом. Это ускорение ни в коей мере не убавляло напряжения и мучительности переходного периода, скорее наоборот.
Перепись, проведенная в январе 1939 г., констатировала: население СССР (в границах до сентября 1939 г.) составляло 170,5 миллиона человек, из них 114,4 миллиона проживало в сельской местности (или 67 %) и 56,1 миллиона - в городах (или 33 %). Согласно этим данным, за 12 лет городское население страны удвоилось, увеличившись на 30 миллионов человек. Эти цифры являлись показателем чрезвычайно быстрого темпа урбанизации. Ежегодный прирост городского населения тоже говорил сам за себя: 2,7 % за период с 1926 по 1929 г.; 11,5 % - с 1929 по 1933 г.; 6,5 % - с 1933 по 1939 г. В среднем за годы между переписями 1926 и 1939 гг. прирост городского населения составил 9,4 % в год.
Столь же красноречивыми являлись данные так называемой неупорядоченной статистики: с 1926 по 1929 г. городское население увеличивалось на 950 тысяч человек в год; с 1929-го
