До этого они съели небольшой ланч и чай, при этом непрерывно следя за каждым куском, который отправляла в рот миссис Калхэм.
Конечно, теперь они могли немного расслабиться, ведь у них имелся такой прекрасный план!
— Чур горбушка мне! — воскликнула миссис Кэмп, ужасно радуясь, когда первый сандвич начал свое путешествие по кругу.
«Если с хлебом что-то не так, — говорил ее взгляд коллегам-заговорщикам, — это моя вина, и я возьму внешний кусок, демонстрируя, что все по-честному».
На горбушку, пущенную по кругу, должным образом намазали масло, положили салат, приправив заправкой, ветчину и сдобрили горчицей.
Миссис Калхэм смотрела с оскорбленным удивлением, как их хозяйка протянула руку, взяла сандвич и откусила большой кусок.
Миссис Калхэм сидела, ожидая с раздражительным нетерпением своей очереди.
Мистер Калхэм отрезал кусок хлеба. Миссис Кэмп тем же ножом взяла масло от того же полуфунтового брусочка, что и в первый раз, и размазала его.
Мисс Пратт положила вилкой лист салата из кучи перед ней.
Шарон Джонс вытрясла несколько капель заправки из бутылки.
Хьюго Рэ наколол кусок ветчины и почтительно положил его поверх салата.
Миссис Джеральд добавила немного горчицы и передала готовый сандвич ближайшему соседу.
Все так безопасно, так просто, так надежно.
Момент агонизирующей неуверенности, момент чудовищного удивления, бесконечность ужаса — все сжалось в 60 секунд, пока ужасное, дергающееся тело задыхалось и металось в смертельных муках на сухом золотом песке.
Ровно через минуту после того, как откусила первый кусок, миссис Калхэм была мертва.
* * *
Суббота, воскресенье, понедельник, вторник — все указывало на то, что август будет замечательным.
И единственным пятнышком на лазури и золоте тех ярких летних дней в Скемптоне-он-си было очередное убийство с цианидом…
В понедельник началась неделя карнавала — немного смазанно, поскольку заголовки газет повсеместно кричали, что Скемптонский убийца нанес новый удар.
Но внизу в конце пирса было почти пустынно. Шарон Джонс стояла там, облокотившись на деревянное ограждение, вместе с Хьюго Рэ.
— Все это так ужасно, так ужасно!
Но эта фраза произносилась уже так часто, что и сами слова, и даже выраженные в них эмоции уже почти не волновали.
— Как это ужасно для бедного мистера Калхэма.
— А также для бедной миссис Калхэм, — сухо вставил Хьюго.
— Его продержали в полиции долгие часы.
— Если джентльмен не т-так хорошо ладит с женой, — заметил Хьюго с легким иностранным акцентом, — и эт-та жена внезапно умирает…
