– Откуда ты знаешь? Она ведь бездомная.
– Уже нет! – радостно сказала Рома. – После выписки из больницы я ее нашла, и теперь она живет у меня!
– Правда?
– Хочешь увидеть мою спасительницу?
– Хочу. Но как и где?
– Часиков в семь вечера я вожу Боню на прогулку. Можем встретиться на бетонной аллейке у озера, – предложила девочка.
– Где наша база отдыха?
– Да. Там мне легче ходить, да и свежесть от озера идет… Значит, договорились?
– Я приду! – уверенно пообещал Ростик.
Вечером Романия, выполнив домашнее задание и покончив с делами, сказала родителям, что пойдет прогуляться с Боней.
– Как в поле работать – болит нога, как шляться со своей блохастой – ты здорова, – упрекнула ее Геля.
– Что за тон? – возмутился отец. – Пусть сестра подышит свежим воздухом.
– У нас и во дворе точно такой же воздух, – тихо добавила Злата.
– Я не поняла, – строго спросила мать, – вы обнаглели? Перечите родителям, огрызаетесь бесконечно. Что все это значит?
– У нас трудный переходный возраст, – с невозмутимым видом ответила Геля.
– Я вам сейчас устрою трудный возраст! – взорвался гневом отец. – Пигалицы еще, чтобы так разговаривать с родителями!
Он схватил Гелю и Злату за руки и потащил в их комнаты.
– Ромке так все можно! – обиженно проскулила Геля.
– Папа, прости их, – тихо произнесла Романия.
– Ты собралась идти гулять? Так иди, иди! – Закрыв двери за дочерьми, Павел Тихонович указал пальцем на выход.
Девочка боялась отца в гневе, хотя он ни разу не поднял руку на своих детей. Однако его басовитый голос, выпученные глаза и покрасневшее лицо наводили страх на Рому. Только что ее обидели сестры, а она сразу же попросила отца их простить.
Романия быстро схватила легкую куртку-ветровку, кеды и выскочила из дома. На крыльце она присела на ступеньки, обулась и взяла свою тросточку. Боня, увидев хозяйку, радостно гавкнула и заметалась по вольеру.
– Иду, Боня, иду! – сказала девочка, поднимаясь со ступеньки.
Поводок в руках Романии всегда приводил Боню в неудержимый восторг.
– Гулять пойдем?
Это был уже верный знак того, что собака отправится на улицу с хозяйкой, и Боня с удовольствием подставила голову для ошейника и поводка. Озеро было близко, по крайней мере, для здорового человека. Романии же преодолеть такое расстояние было непросто, но за прожитые годы она уже смирилась с тем, что каждый шаг – это боль, в лучшем случае неудобство при ходьбе. На этот раз она шла туда с необычным волнением. Такое с ней было впервые, и девочка не могла понять, отчего так волнуется и радуется. Ростика она видела в своем классе каждый день, но такого чувства, как сейчас, никогда не испытывала.
