Тара нахмурилась.
— Но скольким людям известно, чем я занимаюсь? Большинство моих знакомых знают, что я — системный аналитик. Но почти все они понятия не имеют, что это такое, и я думаю, им это, в сущности, безразлично.
— Ты не просто системный аналитик. Ты работаешь в одном из важнейших центров, который занимается проблемами безопасности в стране и во всем мире. Более того, у тебя довольно высокий уровень допуска к секретным сведениям. Я твой лучший друг, но даже я точно не знаю, чем ты занимаешься в своей компании. Судя по всему, чем‑то крайне важным, раз ты даже не могла взять пару недель отпуска на медовый месяц.
Оуэн был прав. Проект, над которым она трудилась, был очень важным и считался совершенно секретным. Лишь немногие сотрудники знали, в чем заключается ее часть работы. Тара занималась подготовкой к проведению суперсекретного симпозиума по вопросам безопасности, в котором должны были принять участие руководители органов безопасности и разведки из дружественных — и даже нескольких не очень дружественных — стран. Ее жених, Роберт, также не знал во всех подробностях, чем именно она занимается, хотя ему и было очень любопытно…
Тара широко раскрыла глаза. В голову ей пришла ужасная мысль.
— Что, если Роберта убили в попытке выяснить, чем я занимаюсь?
— То есть они пытались выведать у него какие‑то сведения, но что‑то пошло не так?
— Или… — Тара с трудом сглотнула. — Они поняли, что он ничего не знает и бесполезен для них, и потому…
— Убили его, — закончил за нее Оуэн. — Наверное, такое возможно, если за сегодняшними событиями в самом деле стоит твоя работа.
— Я так устала, что не могу думать, но и выключить мозги, похоже, тоже не в состоянии, — пожаловалась она, потирая шею.
— Давай я сделаю тебе массаж шеи. Обычно помогает…
Она посмотрела на него в упор, но не заметила в его взгляде никакого коварства. Оуэн был не такой, как все… как большинство мужчин. Он предлагал что‑то по доброте душевной, не имея в виду никаких тайных целей. Вот почему, в числе прочего, она доверяла ему так, как никогда и никому в жизни. Для Оуэна массаж шеи был просто массажем шеи.
Она развернулась к нему спиной. Эластичная резинка, которой она стянула свой конский хвостик, чуть соскользнула; поэтому она закинула руки за голову и поправила ее, показав ему свою шею.
Его руки были теплыми. Он делал ей массаж без всякого смущения: начал с легких поглаживающих движений, от которых шею стало приятно покалывать. Затем он принялся разминать мышцы шеи, и теплая волна разлилась по ее телу, устремившись в низ живота.
