Хотя, с другой стороны, зачем, задавался вопросом Роев. Ведь псионы узнают все, что необходимо, из своих баз данных.
«Узнать-то узнают, только получив сетку и базы, эти псионы становятся подконтрольны государствам, а точнее корпорациям, что и рулят всем Содружеством», – подумал он.
– Может, все дело как раз в нейросети? Она заставляет работать сердце и поддерживает тело живым, пока душа гулять изволит?
Обдумав мысль со всех сторон, Роев пришел к выводу, что так оно, собственно, и есть, нейросеть и есть та аппаратура, что поддерживает жизнь в теле, только она внутренняя, а не внешняя, и это было крайне печально.
Когда вернулась Эхинацея после очередного своего вояжа, Владислав поведал ей о своих успехах и открытиях.
– Паршиво… – сказала она. – Но, похоже, что ты прав. Не зря ведь нейросети в зависимости от назначения добавляют людям те или иные характеристики: сила, скорость реакции, прочность костяных тканей и так далее. А как твой симбионт? Может, возложить поддержание жизнедеятельности на него? Он ведь, по сути, живой аналог нейросети… вплоть до того, что тоже усиливает костную ткань, реакцию, ускоряет очищение организма от токсинов…
– А мой симбионт дезертир, – хмыкнул на это Роев. – Стоит только телу начать откидывать копыта, как он начинает собирать манатки, чтобы искать новое пристанище.
– Паршиво… – повторила она.
– Но мысль интересная, – задумался Владислав. – Нужно над ней поработать. Может, удастся как договориться. Надо провести дополнительные эксперименты… Ну а ты как? Что-то тебя в этот раз особо долго не было. Возникли проблемы, или может, мне начать ревновать?
– Э-э… – аж опешила от такого наезда Эхинацея и как-то растерянно спросила: – К кому?
– Ну не знаю… может, тут свои киты водятся?
– Вот же ты…
– Или ударными темпами вырастила себе клона и гуляешь где-то, – прохрипел Владислав, когда его начало душить.
Удушение вообще стало любимой забавой Эхинацеи.
– Еще не вырастила.
– Как вообще успехи в этом направлении?
– Да я, собственно, вернулась больше для того, чтобы возвратить суррогатных матерей, они мне больше не нужны. Так что получи и распишись, они в целости и сохранности.
И прямо перед Роевым в каюте возникли два женских тела.
– Ты меня не провоцируй прелестями, а то не посмотрю, что они в бессознательном состоянии… сама ведь знаешь, сколько я тут один болтаюсь без женского внимания. Оприходую сразу обеих, аки спящих красавиц.
– Извращенец! – притворно возмутилась Эхинацея.
