Представитель непризнанной республики Тодор Дутина разместился в югославском посольстве в Москве. Тогда это было полупустое здание, где из-за санкций осталось всего несколько дипломатов. В посольстве на все лады кляли российскую дипломатию, Ватикан, американцев и со значением говорили о славянском единстве.
Считается, что Караджич в первые годы был абсолютной марионеткой в руках Слободана Милошевича и во всем слушался сербского президента. Это неверно. Популярный Караджич всегда воспринимался как опасный политический соперник, которого надо держать подальше от Белграда. Позже между ними вообще произошел разрыв. Милошевич вступил в переговоры с Западом, чтобы снять эмбарго на торгово-экономические отношения с Сербией. Но Караджич продолжал воевать и стал в глазах сербов настоящим героем.
В парламенте своей непризнанной Сербской республике в боснийском городе Пале Радован Караджич говорил:
— Шестьсот лет длятся страдания разделенного сербского народа — слышатся стенания частей, отделенных от целого, и тоскует целое по своим отделенным частям, как тоскуют сироты по матери и как тоскует мать по утерянным детям. Шестьсот лет сербы живут воспоминаниями о былой славе и утерянном величии. Бездушный, псевдохристианский Запад хотел, чтобы мы исчезли, отказались от самих себя. Мы оказались и под мощным напором агрессивного исламского Востока, непримиримого к православию. В свое время Запад передал Боснию и Герцеговину — исконно сербские земли — Австро-Венгрии. Сегодня Запад поступил с сербами точно так же. Но теперь это уже не те сербы, которых можно поработить. Это новые сербы, пережившие геноцид и утрату единства. Это сербы, которые больше не хотят быть аморфной боснийской массой. Это народ, который свои национальные и государственные интересы материализовал в территориальных устремлениях — сначала автономия, потом свое государство. Сербия — это мировое чудо. Сербия — это образец для всех стран и наций. Сербия — это творение Господа. Это скала, о которую разбиваются империи и мировые порядки. Сербия — это нечто великое. Ее величие измеряется ненавистью ее врагов…
Это выступление помогает понять менталитет сербских лидеров и душевное состояние, в котором находились многие сербы с того момента, как распалась единая Югославия. При таком мироощущении и при наличии достаточного количества оружия Караджич был готов заставить сербов сражаться до последнего солдата. А война на территории бывшей Югославии, особенно в Боснии, и без того приобрела особо жестокий и бесчеловечный характер.
