А гордый победитель вновь улыбнулся жене, давая понять, что все его победы – ради нее и для нее.
Теперь два других победителя должны были сойтись между собой. Свершалась мечта Ричарда – на поле выходил Патрик Эллиот. Граф Хьюберт хотел было отменить бой, но его удержала рука барона Лорэла.
– Мне кажется, Уильям, моему сыну не помешает небольшая трепка, – сквозь зубы проговорил он, – а у Патрика хватит ума не причинять ему увечий.
Ричард выскочил первым и стоял посреди поля в гордой, даже вызывающей позе, когда к нему вышел наследник Денвент-Касла.
– Ты хочешь трепки, щенок, – пробурчал Патрик про себя, – так ты ее сейчас получишь. И никто не помешает мне поучить тебя немного рыцарской этике. Видно, в доме лорда Перси о ней уже забыли.
И, не теряя ни минуты, молодой Эллиот принялся за дело. Он гонял Ричарда по полю, как гончая – зайца. Вначале просто гонял. Потом подступил с атаками и легко выбил из рук Ричарда меч. Тот со звоном отлетел в сторону. Зрители замерли.
– Подними, – сурово сказал Патрик и вновь начал гонять юношу по полю.
Патрик не испытывал жалости. То, что он прочел на лице молодого наследника Лейк-Касла во время его боя с молодым соперником, совсем не понравилось Эллиоту. По выражению лица юноши Патрик понял, что тот вознес себя слишком высоко и думает только о том, чтобы удовлетворить свое тщеславие.
Еще дважды сэр Патрик Эллиот выбивал меч из руки молодого Лорэла и наконец свалил его самого. В мгновение ока он стоял уже над поверженным противником, приставив меч к его груди. Это был символический знак победы. После этого он протянул руку и помог Ричарду подняться. Тот встал хмурый и злой. А во взгляде, брошенном на победителя, сквозила неприкрытая ненависть.
«Что ж, учту, – подумал Патрик, – у нас на границе это не такая уж редкость. Жаль только, что это первый раздор между семьями, всегда пребывавшими в дружбе».
А барон Кевин Лорэл, бледный до синевы, смотрел на своего сына, и в нем боролись отцовское сопереживание и здравый смысл. Мальчику нельзя позволить сбиться с пути, предначертанному их предками. До него многие поколения Лорэлов боролись с врагами, но были неизменно преданы друзьям. В сознании Ричарда что-то, однако, сместилось, и для него исчезла грань между своими и чужими. Для него, похоже, существовала только собственная гордыня. И с этой точки зрения урок, полученный им сегодня, должен принести свои плоды. Но сочувствие к сыну тем не менее шевелилось в сердце барона. Ричард был как побитый щенок, но, несмотря на это, готов был огрызаться и смотрел зло.
