– Смотри! – указала я на кожистый горб, показавшийся над водой в нескольких ярдах от нас. – Это двенадцатая!
Воспользовавшись моментом, Фишер решил передохнуть от гребли.
– Самая большая за сегодня. Погляди, какой огромный панцирь!
Черепаха сделала вдох и снова нырнула в волны. Ветер растрепал волосы Фишера с выгоревшими на солнце прядями, и я снова поймала себя на мысли, что он очень сильно изменился с тех пор, как покинул Хаймур. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся уголком губ.
– Он прекрасен, не правда ли? – Фишер поднял голову, указывая на остров за моей спиной.
Я оглянулась на Хаймур. Четырехэтажный особняк возвышался над скалистым утесом. Фасад из светло-серого камня порос плющом. Треугольную крышу украшал красивый узор из голубой и зеленой черепицы, сиявшей, словно драгоценные самоцветы в короне морской царицы. Мой взгляд переместился на узкую тропинку в скалах.
– Кажется, что здесь никогда не может произойти ничего плохого, да?
Фишер мрачно кивнул:
– У меня странное ощущение… будто я на пороге открытия какой-то тайны.
– И у меня.
Фишер выжидающе посмотрел на меня.
– Я хотела кое-что обсудить с папой, но они сцепились с Камиллой из-за этой ерунды про проклятие, и мы так и не смогли поговорить. А теперь он уехал в столицу и неизвестно, когда вернется.
– Это очень срочно?
– Сегодня утром я так думала.
– А теперь?
Я пожала плечами:
– Теперь придется ждать – без разницы, срочный вопрос или нет.
Фишер провел руками по веслам, но не сдвинулся с места.
– Ты можешь поговорить об этом со мной – что бы то ни было. Вдруг я смогу помочь?
Я дотронулась до кармана с часами, но не стала их доставать.
– Я… Я думаю, что Эулалию убили.
Фишер прищурился, и взгляд его янтарных глаз помрачнел.
– Мама сказала, она упала с обрыва.
Я кивнула, убрав за ухо непослушные пряди, разлетающиеся по ветру.
– Так и есть.
– Но ты считаешь, что это не несчастный случай, – предположил Фишер.
– Да. – Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом.
Тяжелая волна ударилась о борт лодки, и мы оба вздрогнули.
– Почему ты ничего не сказала Ортану? Ты всегда бежала к нему с любой проблемой.
– Я хотела, но… сейчас все изменилось. Он изменился. Он разрывается между всеми нами, – пробормотала я, скорее разговаривая сама с собой, чем с Фишером. – Теперь он больше не вдовец, живущий в особняке с кучей дочерей. Он снова стал мужем. Я бы очень хотела…
– Продолжай, – сказал Фишер, когда молчание затянулось.
Я улыбнулась, хотя на душе было по-прежнему неспокойно.
