– Шестнадцать бывает лишь однажды.
Камилла на мгновение отвлеклась от эскизов:
– Их можно выполнить в другом цвете? Я бы хотела золотисто-розовые, в тон платью.
Гервер кивнул:
– У меня есть с собой все образцы кожи.
Сапожник достал книжицу из-под развернутой желтой ткани и остановился, внимательно посмотрев на Мореллу.
– Поскольку эти туфельки такие особенные… они могут влететь в копеечку.
– Влететь в копеечку? – грозно спросил папа, показавшись в дверном проеме. – Я, значит, оставил своих девочек одних всего на час, а меня уже пустили по миру?
Розалия протянула ему блестящую туфельку:
– Ты только посмотри, папа! Эти туфли прекрасно подошли бы для бала. Можно мы возьмем их? Ну пожалуйста!
Папа внимательно посмотрел на лица всех дочерей, исполненные надежды.
– Я так понимаю, вы все хотите по паре?
– И мы тоже! – пропищала Онор, встав на цыпочки, чтобы выглянуть из-за коробок со шляпками.
Лицо папы стало равнодушным, как маска.
– Я должен посмотреть на них. Одно из главных правил торговли: не заключай соглашение, пока не проверишь груз.
Розалия вернула туфельку младшей сестре и слегка подтолкнула ее. Верити выступила вперед, держа башмачок дрожащими от трепета пухлыми пальчиками.
– Это волшебные туфельки, папа.
Отец изобразил невероятное изумление, вертя башмачок в руках.
– Волшебные туфельки, говоришь?
Большие глаза Верити, такие же зеленые, как у меня, радостно засияли.
– Выглядят ужасно изысканно. Наверное, очень хрупкие?
– Отнюдь! – возразил сапожник. – Уверяю вас, они выдержат целый бальный сезон. Я делаю подошвы из лучшей кожи в королевстве – гибкой, но очень крепкой.
Папа с недоверием посмотрел на мастера:
– Сколько за восемь пар?
Морелла, по-прежнему сидевшая на оттоманке, негромко фыркнула.
– Девять пар, – уточнил папа. – Девять пар к концу месяца. У моих дочерей бал, нужно успеть.
Гервер присвистнул:
– Времени совсем мало. Мне придется нанять помощников…
– Сколько?
Гервер начал считать по пальцам, затем многозначительно поправил золотые очки на кончике носа и заключил:
– Каждая пара стоит сто семьдесят пять золотых флоретов. Но девять пар всего за три недели… Я бы просил не меньше трех тысяч.
Игривое настроение мгновенно улетучилось из гостиной. Папа ни за что не согласился бы на такое расточительство. Я даже боялась представить, во сколько ему обойдутся одни только новые платья и корсеты.
– Я уверена, что мы не разоримся от девяти пар обуви, Ортан, – заметила Морелла с лукавой улыбкой.
