***
За разговором в хижине знахаря выяснилось немало интересных подробностей о новой знакомой. Надя — большая поклонница фэнтези, прежде училась на повара и попала в «Иринор» позже всех нас. Чуть больше года назад, в девятнадцатый день рождения подруги подарили ей томик в черном переплете, назвав самой крутой книжкой «про магию и вот это все».
Сначала бедолаге чуть крышу не снесло, но полученные из романов знания помогли быстро сориентироваться в относительно знакомой обстановке. К тому же, тогда Хаб-Харбор только начинал превращаться в даркфэнт, девушка взяла первый ранг на заданиях с доски и с первым же кораблем отчалила в Эльфер, где никаких высокомерных типов в белых кафтанах отродясь не видывали.
Надин преспокойно жила у Срединного озера, помогала крестьянам по мере сил и надеялась, что когда-нибудь проснется, или очнется от комы, или перейдет из Чистилища в Ад или. Потому что никакого «Иринора» в реальности быть не может, и мир вокруг — просто страшный сон или предсмертное небытие. Но месяцы шли, избавление все никак не спешило, зато появились господа «правильные» эльфы на громадном, как сухогруз ковчеге.
Чародейка, как сама объяснила, человек эмоциональный и впечатлительный, и, глядя на учиняемые зверства, тут же озаботилась переездом, хотя очень многие игроки остались и нанялись к новой власти. Подумаешь, боты режут ботов — кому какое дело? Но Надя устала просыпаться от воплей пытаемых и приговоренных, и вместе с немногочисленными беженцами отправилась на запад — в Степи.
С месяц все шло спокойно — кочевая жизнь, скачки на лошадках, танцы и песни у костров, ночевки под открытым низким небом, но все хорошее когда-нибудь кончается, и нравоучительная длань дотянулась до самых дальних уголков эльфийских земель.
— Однажды нас нагнал большой отряд, — собеседница сжала чашку с пряным травяным чаем в ладонях и уставилась на огонь, и, судя по хмурому отрешенному взгляду, воспоминания были не из приятных. — Эльфов сто. В кольчугах, с копьями и луками. А нас всего три десятка, полно детей и стариков. Высшие собирались строить крепость на границе, а мы так удачно встретились на пути. Вот и заставили вкалывать всех с утра до ночи, даже малышей.
— Погоди, — свел брови на переносице и мотнул головой. — И даже тебя?
— А че нет? — Надин отхлебнула, взглянув на меня поверх темной жижи. — Правда, землю не рыла и камни не таскала — и на том спасибо. Готовила еду в лагере, но по сравнению с этим практика на нашем комбинате — просто отдых. И ладно работа — это так, полбеды. После заката приходила дылда в белом, и начинался институт благородных эльфов. Вы молитесь не тем богам, не так одеваетесь, не так ходите, дышите, смотрите, стоите, сидите... Ваши песни — варварство, ваши танцы — разврат, ваша жизнь — позор, но мы научим культуру любить и заветы предков уважать. А чтобы входило получше — вот вам розги, вот дыба, а вот каленое железо. Боль, млять, лучший учитель — постоянно твердил белобрысый хрен. Ну... «млять» не говорил. «Млять» — эт я добавила.
