- Мне бы это ничуть не помешало, но люди этого круга считают своим долгом до женитьбы испытывать друг к другу любовь, - что за дурной пример для Люци... Она ведь еще так наивна!..
- Гошинский почему-то косо смотрит на эти уроки.
- Ну что ж, отлично! Добудешь денег, тогда поедем в Варшаву, и Люци там будет брать уроки у лучших учителей...
При упоминании о деньгах господин Хлодно стал продвигаться к дверям.
- Впрочем, - продолжала жена, - с Гошинским успеется всегда. Теперь у меня для Люци другие планы.
- Какие именно?
- Это будет видно. Только достань денег, чтобы можно было приодеть Люци.
Господин Хлодно уже взялся за дверную ручку.
- Посиди все-таки покамест сама на этих уроках, - сказал он.
- Да разве я не сижу? Но ведь не всегда мне это моя мигрень позволяет, иногда у меня нет на это сил, еле жива бываю... Только и умеешь, что советовать... а как дело доходит до денег...
Но господина Хлодно уже не было в комнате.
Как бы там ни было, госпожа Хлодно с того дня стала чаще бывать на уроках, что, очевидно, очень сердило Люци. При матери она держалась с Вильком чрезвычайно холодно и даже с некоторой надменностью. Материнское сердце радовалось достойному своему чаду, но Вильк терзался и с каждым уроком все больше мрачнел.
Заботы наседали на него со всех сторон. С читальней не клеилось. Ее мог бы содержать город; но и с городскими властями отношения были не из лучших. Вильк задел самолюбие и этих кругов. К счастью, его там стеснялись и немного побаивались, - но неприязнь росла.
Однажды, вернувшись от Хлодно, Вильк застал у себя Людвика.
- А, Людвик! - приветствовал он его. - Ну, что там слышно?
- Милостивый государь, я больше не в состоянии терпеть.
- Чего?
- Читальни. Как хотите, а я больше не могу вам помогать.
- Почему? Что это значит?
- А то, что мне проходу не дают.
- Кто?
- Обзывают книгочеем, ученым, - жалобно причитал Людвик.
- А ты бы высмеял их, Людвик.
- Это они надо мной смеются.
- Не обращай внимания на дураков.
- Голову туг потеряешь! Кому верить? Они говорят, что это я дурак.
- А ты сам, Людвик, как думаешь?
- И среди шляхты я потерял репутацию.
- Это все пустяки!
- Обрадовался я, когда узнал, что и Гошинские устраивают читальню. Ну, думаю, это, верно, дело хорошее, если и такие люди за него берутся. А тут Стрончек поймал меня у костела и перед целым светом опозорил. "Ты, Людвись, говорит, дураком был и дураком останешься. Ты в это дело лучше не впутывайся. И Вильк, говорит, вылетит из этих мест, и ты с ним вместе вылетишь, а если и останешься, ни один порядочный человек тебе руки не подаст".
